Эксодус (Книга 1 и 2)

Все житомирское гетто оплакивало гибель Симона Рабинского. Он умер самой достойной для еврея смертью - защищая своей жизнью Тору. Его похоронили вместе с десятками других жертв Андреевского погрома.

Для Рахили Рабинской гибель мужа была еще одним звеном в длинной цепи трагедий, из которой состояла ее жизнь, мало что знавшая, кроме горя. На этот раз, однако, ее силы и воля к жизни были надломлены. Даже родные сыновья ее не могли утешить. Родственники забрали ее в другое местечко.

Иося и Яков ходили два раза в день в синагогу, чтобы справить Кадиш по отцу. Иося живо помнил, как старался отец жить евреем, чтобы Мессия немедленно признал его за такового. Вся его жизнь была посвящена одной задаче - блюсти закон божий. Может быть отец был прав, может быть жизнь действительно дана евреям не для того, чтобы наслаждаться ею, а исключительно - чтобы блюсти законы Господа. Убитый горем, Иося все пытался найти какое-нибудь оправдание ужасной гибели отца.

Совсем другое дело Яков. В его душе бушевала ненависть. Даже когда он произносил слова молитвы, его душа взывала о мести.

Его душила злоба, он просто места себе не находил от желания мести. По нескольку раз в день он клялся сквозь зубы, что отомстит за отца.

Иося, понимавший, что происходит в душе брата, не спускал с него глаз. Он пытался успокоить его и утешить, но Яков был безутешен.

Спустя месяц после гибели Симона Рабинского Яков украдкой ушел из дома, пока Иося спал. Он захватил с отцовского верстака длинный острый нож, спрятал его за поясом и направился вон из гетто - в сторону школы, где жил Андреев.

Иося инстинктивно проснулся несколько минут спустя. Как только он заметил, что брат ушел, он тут же натянул на себя одежду и выбежал на улицу. Он знал, куда направился Яков.

Было четыре часа утра, когда Яков Рабинский постучал медным молотком в дверь Андреевского дома. Когда кровожадный горбун приоткрыл дверь, Яков выскочил из тени и до рукоятки всадил ему нож в сердце. Андреев коротко взвизгнул и замертво упал на землю.

Когда через несколько минут подоспел Иося, он застал брата над трупом убитого, от которого он не мог оторвать взгляда. Он оттащил Якова и они оба побежали.

Следующие сутки они провели в подвале рабби Липцина. Весть об убийстве Андреева распространилась с быстротой молнии по всему Житомиру. Старейшины гетто собрались и приняли решение.

- Есть основания опасаться, что вас там узнали, - сказал раввин, когда он вернулся с собрания. - Какие-то гимназисты видели твою рыжую голову, Иося.

Иося принялся кусать губы, но он и не подумал заикнуться о том, что он пытался всего лишь помешать убийству. Яков не чувствовал никакого раскаяния. Я с удовольствием повторил бы то же самое, - сказал он.

- Мы, конечно, понимаем, что толкнуло тебя на этот шаг, - сказал раввин, но все равно это тебя не оправдывает. Очень может быть, что это приведет к новому погрому. С другой стороны,.. мы - евреи, и справедливости нам ждать не приходится. Мы приняли поэтому решение, которому вы должны безоговорочно подчиниться.

- Да, рабби, - сказал Иося.

- Вы тут же отрежете пейсы и переоденетесь в "гоев". Мы дадим вам продукты и деньги, которых вам должно хватить на неделю. Вы должны сейчас же покинуть Житомир и никогда сюда не возвращаться.

Так, в 1884 году, Яков и Иося Рабинские, в возрасте четырнадцати и шестнадцати лет, стали беглецами. Они шли на восток, в сторону Лубен, расположенных километрах в трехстах от Житомира. Шли они только ночью, а днем прятались. В Лубнах они с ходу направились в гетто к раввину, но в городе о них уже знали. Раввин собрал и здесь старейшин, и было решено дать ребятам продукты и деньги еще на одну неделю. На этот раз они направились в Харьков, куда было тоже с двести пятьдесят километров. Они надеялись, что там их будут разыскивать не так упорно. Лубенский раввин позаботился сообщить в Харьков о том, что Рабинские направились туда.

Розыски двух братьев велись по всей Украине. Прошло двадцать дней, прежде чем им удалось добраться в Харьков. По всей черте оседлости только и говорили, что о братьях Рабинских. Власти считали их поимку чуть ли не святым делом.

Две недели ребята скрывались в сыром подвале харьковской синагоги. Об этом знали только раввин и некоторые старейшины.

Наконец рабби Соломон спустился к ним в подвал. - Здесь для вас тоже небезопасно, - сказал он. - Это дело всего лишь нескольких дней, пока вас здесь найдут. Полицейские уже ходят и разнюхивают. Но зима на носу, пробираться дальше будет почти невозможно. Рабби вздохнул и покачал головой.

- Мы пытались раздобыть для вас бумаги, которые бы позволили вам выбраться за пределы черты, но, боюсь, что это невозможно: уж больно вас хорошо знают в полиции. - Он принялся шагать взад и вперед по подвалу. - Остается одно, и это мы и решили. Тут живут в деревнях несколько еврейских семейств. Они приняли крещение и у них небольшие хозяйства. Нам кажется, вам лучше всего скрываться у них хотя бы до весны.