Экскурсия на Землю

– Конечно, когда имеешь дело с нанитами, то сразу вспоминается история двести восьмидесятого года. Сколько лет потом мораторий действовал?

– Лет триста примерно.

– Слушай, парень, – Чжан Фа снова повернулся к Тимофею. – Я проверю, скидывай свои данные, мы загрузим их в инк инспекции. И оформи нам отчёт о выявленных проблемах. Наш инк займётся анализом и поставит твою заявку на контроль. У него таких контролей несколько десятков миллионов, но справится и ещё с одним. Устроит тебя так?

– Хорошо, я подготовлю отчёт об аномалиях. Завтра утром он будет у вас.

– Вот и отлично. Если ты действительно что-то в этом видишь, то продолжай копать сам. Ты же и так наукой в этом направлении занимаешься?

– Да, занимаюсь. Я же сказал, что это моё исследование.

– Тогда ты можешь держать нас в курсе. Высылай и дальше – всё что накопаешь интересного. И не тушуйся. Если инк увидит что-то серьёзное в твоих материалах, то мы тут же начнём принимать меры. Понял?

– Да, спасибо.

– Это тебе спасибо, за бдительность и гражданскую позицию! Провести вам экскурсию по моей коллекции?

Когда Тимофей и его учитель ушли, то Чжан Фа спросил у Вадима, который всё это время отмалчивался:

– Что думаешь?

– Надо проверять, загрузим в инк, посмотрим, – пожал он плечами, – Давай-ка лучше вернёмся к нашей проблеме с контрабандой инков повышенной разумности.

Когда Тимофей с Кондратьичем вернулись к себе, то завлаб спросил:

– Как экскурсия?

– Очень интересно, я бы хотел у него в исторической секции позаниматься. Это так здорово – сделать какую-нибудь старинную вещь своими руками.

– Записывайся, думаю он не откажет.

Вечером в парке Тимофей взахлёб рассказывал Янге об увиденном в музее Чжан Фа.

– Сколько интересного у вас в университете, – отметила она, – А у нас космос только через год начнётся.

– Зато ты потом столько всего в Солнечной системе посетишь.

– Конечно, пока ты там будешь кабинетную пыль глотать, – рассмеялась Янга.

Когда Тимофей проводил её до дома, то опять не решился поцеловать, хотя ему казалось, что Янга ждёт этого.

Постепенно все переживания прошлых дней забылись, а следующая неделя пролетела как в волшебной сказке. Тимофей словно поймал какую-то волну – радость от общения с Янгой гармонично сочеталась с успехами в исследованиях. Он, словно вытягивая за ниточку, нащупывал всё больше и больше закономерностей в многомерных математических моделях.

Поздним вечером три человека сидели в баре, расположенном в самой глубине верхнего уровня башни Цзунь. Они медленно потягивали привезённую с Ганимеда дорогую старку, а на закуску к ней были выставлены хрустящие солёные огурчики «По-волжски». Если бы Тимофей увидел эту компанию, то сразу бы узнал своего учителя завлаба Кондратьича, руководителя клуба реконструкторов историка Чжан Фа и Вадима.

Но он их не видел, потому что в это же самое время снова стоял вместе с Янгой у обзорного панорамного иллюминатора и рассказывал ей о жизни в Марсианских куполах. А трое сидевших в баре хорошо видели их обоих – поскольку бар «На оси» располагался на оси башни, точно в геометрическом центре уровня, и, с определённых ракурсов, из него была видна обзорная галерея.

– Он очень одарённый математик, – сказал Кондратьич, – Когда вырастет, эт самое, станет одной из ярчайших звёзд в нашей науке. Он как-то умудряется вытянуть из хаотических процессов стройные многомерные закономерности. У меня так не получается, у наших лучших инков так не получается. Я могу только наблюдать за результатами. В общем есть потенциал, да.

Кондратьич опрокинул в себя рюмку старки и хрустнул огурцом.

– Я с ним вожусь уже полгода, но парень очень подвержен настроению. Точнее его способности. Чуть больше двух месяцев топтался на месте, сидел абсолютно безо всяких результатов. А потом встретил её, – профессор кивнул на девушку, – и как будто проснулся. За несколько дней создал работающую модель. Знаете, я настолько боюсь нарушить его внутреннюю гармонию, что даже сделал вид, будто не заметил, как он эту Янгу водил в секретный лабораторный бокс. Лишь бы были результаты…

– И каковы они, эти результаты? – спросил Вадим, тоже хрустя очередным крепким огурцом.

– Эт самое, тревожные. Все, кто занимается нанитами, сразу вспоминают двести восьмидесятый год. А ведь точка эль-три до сих пор закрыта на карантин. В последних продвинутых модификациях нанитов наблюдаются автономные информационные процессы, особенно сильно это видно в Калифорнии. И, судя по всему, когда их много и они рядом, то процессы синхронизируются.

– Каким же образом? – спросил историк Чжан Фа.

– Так по общественным каналам связи. Каждый универсальный нанит имеет внешний интерфейс, а кластеры всегда собирают в своём массиве приемопередающие устройства. Связь – это основа управления продвинутыми нанитами, фундаментальная основа их архитектуры.

– Надо полагать защитные механизмы предусмотрены? Иначе это уже преступление.

– Конечно Фа, все эти моменты строго согласовываются с вашими. И, эт самое, даже в Калифорнии, несмотря на то что она в федерацию не входит. Там своё агентство по надзору.