Эксклюзивно для Его Величества (СИ)

— Улетай, Фике! Кому и что ты хочешь доказать?..

И махнула рукой, мол, и так всё понятно. Это был последний удар! Если даже собственная мать мне не верит, то что говорить о других?!

В горле застрял колючий комок, который никак не глотался. Я отвела взгляд и просипела:

— Выйди, пожалуйста. Мне нужно собраться.

— Фике!.. — Эмилин Хейли заломила руки с нарочитой мукой на лице.

Но взгляд…

— Выйди! — повторила я твёрже.

Мама с горестным всхлипом вышла за дверь.

А я стала собирать сумку. Делала это тихо, быстро. Но если бы вы знали, что творилось у меня в душе. Я не смогу это описать. Мне не было так плохо даже в квартире короля. Этот момент, когда меня бросила родная мать, я не забуду никогда. Вчера я думала, что хуже уже быть не может. Но сейчас мне было так плохо, что, наверное, окажись рядом яд или оружие, я бы лишила себя жизни. У меня буквально вырвали душу. Одной фразой. Мне было ТАК плохо, что я не могла даже плакать, мозг просто впал в какой-то ступор. Остались одни инстинкты. Я, как зомби, выполняла запрограммированные действия, не отдавая отчёт, что делаю.

Выходя из комнаты, обернулась, уже зная, что больше сюда не вернусь, и тихо закрыла за собой дверь. А внизу ругались Хейли. Я даже не поверила сначала, услышав звенящий голос Тома.

— …Мама, так нельзя! Она же наша!

— Томми, Фике обязательно вернётся, — ласково увещевала Эмилин. — Всё уляжется, забудется, и она придёт к нам опять.

— Мы ей сейчас нужны!

— Сынок, ты же видел папу. Ему грозят большие проблемы… Нет, Фике не может остаться. Так будет лучше. Поверь.

— Не надо! Пожалуйста! Не выгоняйте её! — просил брат. Его голос дрожал.

— Томми, милый, кто же выгоняет?! Мы очень любим Софию, но сейчас ей лучше пожить в другом месте. Там Фике будет хорошо, спокойно!

— Мама, как ты не понимаешь, её нельзя оставлять одну!

— Фике не останется одна. С ней будет её папа.

— А должны быть мы!.. Зачем ты так с ней?

— Томас! — строго вымолвила мама. — Не вмешивайся во взрослые дела! Ступай в свою комнату! Немедленно!

— Но Софка не сделала ничего плохого! Давайте дождёмся результатов расследования!

— Папа отказался от услуг частного детектива.

Томас что-то кричал ещё, но я уже не понимала что. Наверное, я даже не удивилась решению отчима, приняла его. Я, как упавший боец на ринге, продолжала получать удары, но уже не считала их. И только одна мысль в голове: это последний удар или выживу?..

Услышала сдавленный всхлип брата.

— Я вас ненавижу! Слышите? Вы гадкие! Мерзкие!.. Я вам этого никогда не прощу!

Он бросился по лестнице наверх. А я спряталась в нишу. Вряд ли Том обрадуется, если я увижу его плачущим. Но толстяк удивил, если честно! Не ожидала от него заступничества.

Звонок в дверь заставил опомниться. Это папа! Я подхватила сумку и быстро спустилась вниз. Отец стоял в дверях, хмурый, напряжённый. Я бросилась к нему.

— Папа!

— Привет, детка!

Он обнял меня. Мама стояла рядом и улыбалась так, как будто ничего особенного не произошло.

— Здравствуй, Крис! Проходи! — и учтиво предложила. — Может чаю?

Я старалась не смотреть на неё. Поправила сумку на плече и умоляюще глянула на отца. Он всё понял, вежливо улыбнулся бывшей жене.

— Спасибо, Эми! Что-то не хочется!

Взял меня за руку, вывел на улицу и открыл портал в Фету.

Глава 7

Мы сидели с отцом на крыльце его дома и молчали. Догорал закат, а у меня было ощущение, что это догорает моя жизнь. Я всегда была в центре внимания. У меня было бесчисленное количество знакомых, которые радовались, если я поздороваюсь с ними и поинтересуюсь, как дела. Я никогда не сталкивалась с проблемой, что мне некуда и не с кем пойти. Наоборот, ломала голову, выбирая из предложенных вариантов. И везде мне были рады. А сейчас я стала изгоем. Нахождение рядом со мной сулило окружающим неприятности. От меня сбегали знакомые, друзья и даже родственники. Воспоминания о сегодняшних событиях тисками сдавили грудь.

Я с тревогой глянула на отца.

— Пап, у тебя не будет из-за меня проблем?

— У меня сейчас одна проблема: моя дочь страдает. Остальное всё — х. йня.

И я разревелась, по-настоящему, в голос, навзрыд, некрасиво воя и размазывая руками макияж. Сейчас я не думала о том, как выгляжу и что меня могут заметить в таком виде. Уже всё равно. Я плакала, больше не сдерживая себя. От обиды, от горя, от несправедливости, случившейся со мной. Отец терпеливо ждал, только прижимал к себе и гладил по голове.

Наплакавшись до икоты и опухших глаз, я, наконец, затихла. Папа поцеловал меня в висок.

— Полегчало?

— Да.

— Ну, вот и славно! Пойдём спать, детка. Завтра будет новый день!

Вернувшись в дом, я легла на узкую кровать. Папа сидел рядом со мной на низеньком неудобном стульчике, ссутулившийся, постаревший. Уже засыпая, я нащупала его руку. Держалась за неё, чтобы меня окончательно не снесло этой грязной волной, в которую я попала.

Следующим утром проснулась рано, немного полежала, прислушиваясь к звукам в доме, и спустилась вниз. Отец уже вернулся после обязательной пробежки и теперь вовсю хозяйничал на маленькой кухне. Влажные после душа волосы задорно торчали вверх.