Ёкай

Она почувствовала, как вокруг лодыжек сомкнулись холодные липкие пальцы-щупальца. Это туман, всего лишь туман, решила Каори и резко отодвинула пелену, намереваясь ступить в комнату, но услышала дикие вопли за спиной. Обернулась. Во мраке кишели глаза, горящие и озлобленные. Из хмари выходили ёкаи. Сотни уродливых тварей всех размеров и форм. Каори кожей ощутила, как завибрировал воздух от визжащих криков, хохота и плача. Омерзительные звери с жадными пастями, истекающими слюной, медленно подкрадывались; неестественно вытянутые призрачные человечки судорожно извивались телами; беззубые старухи, дёргающиеся в конвульсиях, и невероятно красивые женщины со змеиными языками нестройным хором пели заунывную песню.

Каори и хотела закричать, да не могла. Прочь! Прочь от этих ненасытных тварей! И вдруг осознала, что, если пропустит ёкаев в мир людей, то сидящим на полу мужчинам с перекошенными от ужаса лицами несдобровать. Случится страшное, неизбежное. Почему же они не бегут, не спасаются? Идиоты! Жаль только мальчишку. Но она не будет со смирением ожидать своей смерти.

Каори сделала шаг, но кто-то дёрнул её за ногу и вернул в Канитель. Она понеслась, кувыркаясь, в глубокую и чёрную бездну на безумной скорости, от которой почувствовала себя сплюснутой и раздавленной. «Без разрешения Идзанами в Канитель лучше не ходить. Повелительнице это не понравится», – пришли на память слова Горбатой Твари. Мир вокруг померк.

Глава 1

Маленькие пальчики скользили по шершавой холодной поверхности дотаку. Выступающие линии орнамента и мшистые островки приятно щекотали кожу. Три бронзовых колокола (главное достояние деревни) крестьяне наполовину закопали в землю, чтобы впитывали её жизненную энергию. Вёснами, туманными и мягкими, с ласковыми дождями, их вытаскивали и совершали обряд, чтобы урожай был богатым и чтобы добрые духи защитили посевы от вредителей и болезней. Крестьяне с факелами, барабанами и колокольчиками обходили рисовые поля и возносили молитвы к богам.

Каори прислонила ухо к дотаку и радостно засмеялась. Гудят! Лёжа на твёрдом матрасе в продуваемом ветрами домике у самого края бамбуковой рощицы, она услышала на рассвете зов колоколов. Но выйти из комнаты не могла – у раздвижной двери спал отец. Нужно было дождаться его пробуждения и кроме того улизнуть из-под внимательного взора матушки. Прозеваешь – и окажешься у ткацкого станка, покрытого паутиной волокнистой пеньки.

Великий Сусаноо, дай исполнить задуманное – пусть матушка не проснётся. Каори прошмыгнул подмышкой отца и, босая, побежала по пока ещё сонной деревне мимо домиков с тростниковыми крышами и низко свешивающимися над верандами карнизами. Взобралась на холм, оставив позади квадраты залитых водой рисовых полей. Как же здесь хорошо! Весь мир как на ладони. Деревушка, примостившаяся в долине, дальше – каменный кряж и бойкая горная река, разливающаяся внизу широким озером. Облака, сияющие рассветным багрянцем, приютились на зазубренных горных вершинах.

Проникнув под тонкое хлопковое платье, холодный резкий ветер покрыл кожу Каори мурашками. Но она не обращала на это внимание, вслушиваясь в гудение дотаку. Матушка ругала Каори, мол, сказки всё это, только гнев богов навлечёшь на себя за легкомыслие. Девочка послушно кивала головой, даже сдерживала себя какое-то время, но вскоре всё равно неслась на холм.

Каори встала ногами на верхнюю часть колокола в форме дуги, срезанной с двух сторон и украшенной орнаментом, и замерла. Вибрация, сотрясая стенки дотаку, поднималась из недр земли и проникала в тело Каори через стопы. Это были самые лучшие моменты её короткой и однообразной жизни. Она больше, чем просто девочка из бедной деревушки, она и есть вселенная.

Солнце поднималось над озером – то богиня Аматарэсу прогуливалась по небосводу, освещая всё кругом своим великолепием. «Великий Сусаноо, дай мне крылья, что бы я взлетела высоко и узнала, что там дальше, за тем кряжем».       Каори с закрытыми глазами переступала на носочках, пританцовывая и напевая:

Могучий, ярый Сусаноо

Присел на вершину горы.

Убил злодея-дракона.

Прими поклоненья дары.

– Эй ты, гадкая девчонка! Сколько тебе раз повторять, не прикасайся к дотаку! – внезапный резкий окрик расцарапал утреннюю тишину.

Каори испуганно взметнула руками и, не удержав равновесие, упала в густую тростниковую овсянницу. Схватилась за голень, на которой заалел глубокий порез – украшение на вершине дуги острые. Подползла к обрыву и увидела у подножья холма троих крестьян с мотыгами и рамками для ношения грузов на спине. Видимо, они шли на рисовые поля и заметили танцующую девочку.

– Тебе говорю, гнев богов на нас накличешь! – взмахнул мотыгой тощий мужчина, и троица медленно побрела прочь.