Читаем Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная полностью

Милликен обратил свой гнев на Флекснера. Отношения Эйнштейна с Калтехом “старательно выстраивались в течение последних десяти лет”, – написал он. В результате разрушившего все вторжения Флекснера Эйнштейн будет жить в каком-то новом раю, а не в крупном центре экспериментальной и теоретической физики. “По крайней мере спорно, что такая замена будет способствовать прогрессу в развитии науки в Соединенных Штатах или что она повысит продуктивность работы профессора Эйнштейна”. В качестве компромисса он предложил поделить время, проводимое Эйнштейном в Америке, между Институтом и Калтехом.

Одержавший победу Флекснер повел себя не слишком благородно. Он притворялся, когда утверждал, что “совершенно случайно” оказался в Оксфорде и поговорил с Эйнштейном. Этой выдумке противоречат даже его собственные, более поздние мемуары. “Делиться” Эйнштейном Флекснер не захотел. Он утверждал, что блюдет интересы Эйнштейна. “Не могу поверить, что будет разумно и благотворно жить каждый год понемногу в разных местах, – написал он. – Глядя на всю эту проблему глазами профессора Эйнштейна, я верю, что и вы, и все его друзья будут очень рады возможности создать для него место, где он сможет постоянно работать”11.

Сам Эйнштейн колебался, не очень понимая, как ему хотелось бы поделить свое время. Он думал, что, возможно, ему удастся перемещаться с места на место и поочередно быть приглашенным профессором в Принстоне, Пасадене и Оксфорде. На самом деле он даже надеялся, что, если дела в Германии не пойдут совсем уж плохо, ему удастся сохранить место в Прусской академии и свой любимый дом в Капутте. “Я не оставляю Германию, – заявил он в августе, когда широкой публике стало известно, что он получил место в Принстоне. – Моим постоянным домом по-прежнему будет Берлин”.

Флекснер изобразил их отношения по-другому. Он сказал The New York Times, что основным домом Эйнштейна будет Принстон. “Эйнштейн посвятит себя работе в Институте, – пояснил Флекснер, – а во время отпуска будет ездить за границу отдыхать и предаваться размышлениям в своем летнем доме в пригороде Берлина”12.

Так получилось, что спор Флекснера и Милликена разрешили события, им не подвластные. Летом 1932 года политическая ситуация в Германии становилась все более напряженной. Нацисты по-прежнему проигрывали национальные выборы, но количество отданных за них голосов росло. В это время восьмидесятилетний президент Пауль фон Гинденбург назначает канцлером неумелого Франца фон Папена, попытавшегося управлять страной с помощью военных. Когда летом Филипп Франк приехал навестить Эйнштейна в Капутте, тот пожаловался: “Я убежден, что военный режим не предотвратит надвигающийся национал-социалистический [нацистский] переворот”13.

Когда Эйнштейн готовился к третьей поездке в Калтех, ему пришлось пережить еще одно оскорбление. Сообщение о его будущей работе в Принстоне попало на первые страницы газет. Оно было с негодованием встречено Корпорацией женщин-патриотов – когда-то могущественной, но постепенно теряющей влияние американской группой самозваных охранительниц страны от социалистов, пацифистов, коммунистов, феминисток и нежелательных иностранцев. Хотя Эйнштейн соответствовал только первым двум из этих категории, патриотически настроенные женщины считали, что к нему относится все из перечисленного выше списка, может быть, за исключением слова “феминистка”.

Лидером этой группы была некая миссис Рэндольф Фросингэм (учитывая контекст, так и кажется, что ее необычная фамилия родилась в воображении Диккенса). Она подготовила и отправила в министерство иностранных дел США письмо на шестнадцати страницах, детально обосновав, почему “следует отказать в выдаче подобной визы профессору Эйнштейну”. В нем Эйнштейн был назван активным пацифистом и коммунистом, защищающим теории, “которые позволят бесшумно подкрасться анархии. Даже сам Сталин не связан с таким количеством международных анархокоммунистических групп, подготавливающих “предварительные условия” для мировой революции и полной анархии, как АЛЬБЕРТ Эйнштейн”. (Курсив и заглавные буквы соответствуют оригиналу.)14

В министерстве иностранных дел могли бы оставить это творение без внимания. Вместо этого оно было подшито его к делу Эйнштейна, которое в течение следующих двадцати трех лет разрослось в досье ФБР, состоящее из 1427 страниц различных документов. Более того, его послали и в консулат Соединенных Штатов в Берлине, чтобы консулы, прежде чем выдать новую визу Эйнштейну, могли выяснить у него, справедливы ли обвинения.

Сначала заявление женщин, о котором он прочитал в газетах, просто позабавило Эйнштейна. Он позвонил своему другу шеф-редактору берлинского бюро “Юнайтед Пресс” Луису Лохнеру и сделал заявление. Он не только высмеял предъявленные обвинения, но и убедительно доказал, что в феминизме его обвинить нельзя:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии