Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная

В начале 1917 года настала очередь Эйнштейна заболеть. Он свалился с болями в животе и сначала подумал, что это рак. Теперь, когда он считал, что его миссия выполнена, смерть его не пугала. Астроному Фрейндлиху он рассказал, что не боится смерти, поскольку уже закончил свою теорию относительности.

Фрейндлих, напротив, стал волноваться о здоровье друга, ведь тому было тогда всего тридцать восемь лет. Он послал Эйнштейна к врачу, который диагностировал у него хроническое заболевание желудка, усугубившееся плохим питанием вследствие войны.

Он прописал ему четырехнедельную диету, состоящую из риса, макарон и сухарей.

Это заболевание желудка будет сильно мучить его в течение последующих четырех лет и потом останется на всю жизнь. Он жил один и питался не лучшим образом, и, чтобы помочь выдержать предписанную диету, Цангер из Цюриха отправлял ему продуктовые посылки. Тем не менее за два месяца Эйнштейн потерял около двадцати трех килограммов. Наконец летом 1917 года Эльза помогла снять ему вторую квартиру в том же доме, где жила сама, и поселила его там в качестве соседа, кавалера и подопечного²⁶.

Эльза испытывала большое удовольствие, добывая подходившие ему продукты. Хотя из-за войны и простые продукты было трудно найти, она была и находчивой, и достаточно богатой, чтобы доставать яйца, сливочное масло и хлеб – всё, что он любил. Каждый день она готовила для него, хлопотала над ним, даже покупала ему сигары, а ее родители тоже помогали, приглашая их обоих к себе, чтобы угостить хорошим обедом²⁷.

Здоровье его младшего сына, Эдуарда, также было весьма хрупким. Он еще раз подхватил простуду, а в начале 1917 года – воспаление легких. Получив пессимистический медицинский прогноз от его врача, Эйнштейн пожаловался Бессо: “Состояние моего маленького мальчика сильно угнетает меня. Он, скорее всего, не станет полноценно развитым человеком. Кто знает, не лучше было бы для него, если бы он ушел еще до того, как познал жизнь”.

В письмах к Цангеру он размышлял о “спартанском методе” – сбрасывании больных детей со скалы, но сказал, что не может согласиться с таким подходом. Напротив, он пообещал оплатить все затраты, чтобы обеспечить Эдуарду уход, и попросил Цангера отправить Эдуарда в любое лечебное заведение, которое он посчитает лучшим. “Даже если ты говоришь себе, что все усилия бесполезны, отправь его в любом случае, чтобы моя жена и мой Альберт понимали, что что-то предпринимается”²⁸.

В то лето Эйнштейн опять поехал в Швейцарию, чтобы отвезти Эдуарда в санаторий, расположенный в швейцарской деревушке Ароза. Его способность с помощью занятий наукой подняться над личными страданиями была продемонстрирована в письме, посланном его другу-физику Паулю Эренфесту: “Малыш очень болезненный, и ему необходимо оставаться в Арозе целый год. Моя жена также больна. Заботы и еще раз заботы. Несмотря на это, я нашел хорошее обобщение квантового условия Зоммерфельда – Эпштейна”²⁹.

Ганс Альберт присоединился к своему отцу, чтобы вместе с ним отвезти Эдуарда в Арозу, а потом, когда Эйнштейн остановился у сестры Майи и ее мужа Пауля Винтелера в Люцерне, он навестил там отца и нашел его прикованным к постели из-за болей в желудке, так что ему пришлось гулять по окрестностям не с ним, а с дядей Паулем. Постепенно, если не считать нескольких черных полос, отношения Эйнштейна с его старшим сыном стали восстанавливаться. “Письмо от моего Альберта доставило мне самую большую за весь прошлый год радость, – писал он Цангеру. – Такое блаженство – почувствовать тесную связь между нами”. Гнет финансовых забот также ослаб. “Я получил премию в 1500 крон от Венской академии, которые мы можем использовать для лечения Тете”³⁰.

Теперь, когда он переехал в тот же дом, где жила Эльза, которая кормила его и в конце концов выходила, опять с неизбежностью должен был встать вопрос о разводе с Марич. И в начале 1918 года он был поднят. “Желание привести мои личные дела в некоторый порядок побуждает меня вторично предложить тебе развестись, – писал он. – Я решил сделать все, чтобы этот шаг стал возможным”. На этот раз его финансовое предложение было еще более щедрым. Он будет платить ей 9 тысяч марок вместо прежних 6 тысяч марок годового содержания при условии, что 2 тысячи из них будут откладываться на нужды детей [57].

И затем он добавил необычное новое предложение Марич: “Нобелевская премия – если ты согласишься на развод и если она будет мне присуждена – полностью будет отдана тебе”³¹. Он был убежден, и на это у него имелись веские основания, что когда-нибудь он получит Нобелевскую премию. Несмотря на то что научное сообщество еще не полностью прониклось идеей специальной теории относительности, а тем более его новой и недоказанной общей теорией относительности, в конечном итоге это произойдет. Или же будет признана его разрушающая основы физики концепция световых квантов и объяснение фотоэффекта.