Эгоистка

– Я не знаю, – честно сказала я. – Я не хочу причинять ему боль, и, возможно, именно это всё ухудшает, потому что я так чертовски беспокоюсь о чувствах других, что не могу понять, чего я на самом деле хочу. Наверное, это ещё и потому, что всё в моей жизни сейчас превратилось в абсолютный дерьмовый шторм, так что я не думаю, что хорошенько всё взвесила.

Настала моя очередь посмотреть на неё со свирепым выражением лица.

– Как бы мне ни нравился Дани – а он мне нравится, ладно, я буду чертовски честна в этом – если придётся выбирать между тобой и им, я выберу тебя.

Прошёл миг, и я прикусила губу.

– По крайней мере, если всё это означает, что мы снова станем друзьями.

Она подняла бровь.

– Значит, если мы не будем друзьями, ты пойдёшь за ним?

Я виновато пожала плечами.

– Если мы не друзья, то мне будет меньше дела до того, что ты думаешь.

Прошёл ещё один миг, пока Эшли держала мой взгляд, а я – её, а потом она разразилась смехом.

– Это справедливо, – хихикнула она, хватая горсть попкорна, – к твоему сведению, мы снова друзья. Если ты хочешь.

Я кивнула, хотя внезапно занервничала.

– Значит ли это, что ты тоже прощаешь меня?

– Да, конечно, – она запихнула часть попкорна в рот, – и я не заставляю тебя выбирать между мной и Дани. Просто не делай ему больно, если можешь.

Я кивнула, но что-то всё ещё не давало мне покоя.

– А что насчёт того, что я сказала… когда мы были в кафе?

Она откинулась на стуле, завозилась с бутылкой пива.

– Ну, – наконец сказала она, – я не могу простить тебя за это.

Моё сердце чуть не вывалилось из задницы.

Эшли подняла голову, и я поняла, что её глаза влажные.

– Нечего прощать. Ты была права.

Ох.

Ох, чёрт.

– Что происходит? – спросила я, подвигая свой стул ближе к столу.

Она грустно улыбнулась.

– Я разозлилась, потому что ты назвала именно те вещи, которые меня смущали. Я не знаю. Я была слишком напугана, может быть, слишком упряма, чтобы это признать. Всё изменилось, и я не знаю, нравится ли мне всё это.

– Ты говорила с Артуром?

Она покачала головой.

– Нет. Всё так, как ты сказала. Как я могу осуждать того, кто делает что-то хорошее? Например, Леона хотела участвовать в благотворительном концерте, потому что Артур и Майк уже делали это раньше. И что я должна была сделать? Сказать ей, что нет, ты не можешь помочь собрать деньги для бездомных детей или больных собак, или что там было? Но потом это превратилось в чёрт-те что на фоне чёртова канала на YouTube.

– Я не понимаю, Эшли, – сказала я, – ты была так против её выступлений, а теперь…

– Я знаю. Ты права, – она съела порцию попкорна и отпила пива, – я всегда знала, что она равняется на Дани. На её большого дядю-рок-звезду, который был таким крутым. И она хотела играть на гитаре из-за него. Я подумала, почему бы и нет? А потом я как будто отвернулась на пять секунд, и она уже во всём интернете. Артур и Майк продолжают настаивать на том, чтобы она делала больше. Ей это нравится, потому что она любит музыку, но…

– Но она не уверена, любит ли музыка её, – перебила я, – она даже не играет по-настоящему половину времени. Дело не в музыке, Эшли.

Её рот открылся, потом закрылся.

– Прости, – осторожно сказала я.

– Ты права, – она выдохнула, – я должна поговорить с ним. Всё это произошло не сразу. Это были мелочи. Сольный концерт здесь. Потом концерт там. А потом видео, потому что она хотела показать свою новую песню. И ты права, это не Леона просила об этом.

– Она просит фотографию луны, а Артур и Майк спотыкаются, чтобы принести ей настоящую, и все звёзды тоже, – улыбнулась я.

– И Дани, – сказала она, – ты не можешь оставить его без внимания только потому, что вы с ним спите!

Мое лицо горело, когда она завыла от смеха.

– Для протокола, мы ещё не…

– Может быть, и нет, но это «ещё» было совершенно лишним.

В течение долгого, прекрасного, чудесного момента всё было как в старые добрые времена, пока мы пытались перестать смеяться.

– Просто нужно немного сбавить обороты, – сказала я, когда нам удалось взять себя в руки, – например, подумай, что Леоне действительно нравится в этом? Играть музыку с Дани, конечно. Но она всё равно выглядит напуганной каждый раз, когда выходит на сцену. Ей нравится возиться с Блэр. Они вдвоём могут часами танцевать, петь и… Мне бы не хотелось, чтобы она потеряла эту сторону.

– Ты права, – сказала она, – я поговорю с Артуром. Это… – она заколебалась, затем наклонила свою бутылку пива ко мне, – это не укол в твою сторону, так что не воспринимай это так. Просто… Вот почему я хотела бы, чтобы ты сказала мне об этом раньше. Если я когда-нибудь заставлю тебя чувствовать, что ты не можешь мне что-то рассказать, пожалуйста, скажи мне. Ты слишком много значишь для меня, чтобы снова так рисковать.

В горле стоял комок, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы прочистить его.

– Я обещаю, Эшли.

– Я тоже обещаю.

Мы звякнули бутылками пива друг о друга, и каждый сделал по глотку. Наступил ещё один момент молчания, но не неловкий.

Это было комфортное, привычное молчание, одно из тех молчаний между друзьями, которые вышли за рамки дружбы.