Эгоист (СИ)

— Господи, — пробормотал он, едва не взорвавшись. Зарывшись пальцами ей в волосы, Уильям закрыл глаза и лег на подушки, понимая, что не просто любит ее. Он обожал ее, а это в свою очередь переходило грань сумасшедшего поклонения. — Шарлотта…

Она не могла остановиться, не могла подавить желание касаться его всего. Шарлотта даже не думала, что способна на такое, но когда поняла, что его великолепная грудь прямо перед ней, а он бессовестно терзает ее, не позволяя дотронуться до себя, у нее просто не осталось выбора.

Она обожала эту грудь. Свет от нескольких свечей, горевших недалеко на тумбочке, сыпался на него золотым дождем, осветив каждую впадинку и выпуклую мышцу, притягивая взор, как магнит. Такой невероятный, такой не похожий ни на кого. Никогда прежде она не видела ничего столь захватывающего и неизведанного. Его кожа была такой же горячей, как она и помнила. Словно сделанная из атласа, она была гладкой до тех мест, где начинался мягкий пух волос. Тех мест, которых она не могла касаться губами сразу, но которые не хотела упустить, Шарлотта гладила пальцами, чувствуя, как сокращаются эти каменные мышцы. Изучать его было не просто удовольствием. У нее было такое ощущение, будто она опьянела и никогда уже не придет в себя.

Темные волоски на его груди щекотали ей нос, слабый запах сандала, смешенного с густым ароматом его кожи, кружил голову, но она продолжала, нашла губами его розовый маленький сосок и прижалась к нему точно так же, как это делал он сам.

Уильям напрягся и вздрогнул.

— Шарлотта… — в его стоне была мольба и отчаяние одновременно.

Она улыбнулась, счастливая от того, что действует на него так же, как и он на нее, но не переставала покрывать все его большое, сильное тело поцелуями, захмелев от своих исследований. Боже, настоящее сумасшествие, но это было самое невероятное, что она когда-либо делала в своей жизни, открывая себе его всего. В самой середине его напряженной груди, где впадинка была глубже, а волос больше, Шарлотта обнаружила под губами легкую испарину. Кожа его на вкус была солоноватой, терпкой, как будто она пила выдержанное старинное вино с ароматом сандала.

— Шарлотта…

Уильям вздрогнул под ней. Простыня сбилась до самого поясе. Но и тогда она не остановилась, чувствуя, как под щекой бьется его сердце. Сердце, которое сейчас принадлежало ей.

Шарлотта прошлась губами еще ниже, по невероятной впадинке на его животе, где мышцы разделялись на несколько квадратных островков, когда Уильям замер.

— Господи, Шарлотта! — едва не взревел он, не в силах больше терпеть эту муку.

Он схватил ее за округлые плечи, перевернул на спину и лег на нее сверху, придавив ее весом своего тела так, чтобы она не смогла пошевелиться.

— Тебе понравилось? — спросила Шарлотта, когда их глаза встретились.

Уильям был потрясён до глубины души.

— Господи, Шарлотта, у меня едва не остановилось сердце, а ты говоришь!..

Это действительно было слишком. Он припал к ее губам яростным поцелуем, не оставляя место ни для недосказанности, ни для сомнений, и стал коленом раскрывать ее бедра, опустив руку ниже.

Шарлотта оцепенела, когда почувствовала, как к ней снова прижимаются не только его пальцы. Ей на живот легло что-то большое, дрожащее и горячее.

Глаза Уильяма горели, когда он снова посмотрел на неё и замер. Волосы спутались и падали ему на лоб, делая его взгляд невыносимо пронзительным. Его пальцы пробрались до чувствительного места, которое горело и снова стало болеть. Шарлотта ахнула и спрятала лицо у него на груди, когда он снова стал ласкать ее там, вызывая такие острые ощущения, что у нее потемнело в глазах.

— Уильям… — задыхаясь промолвила она, сжав ему плечи дрожащими пальцами.

Он раздвинул ей ноги пошире и опустился на ней. Горячая часть его оказалась на месте его пальцев, которые исчезли. Шарлотта затаила дыхание. Сердце ее колотилось так часто, что могло лопнуть в любое мгновение. Господи, что он собирался делать? Как она всё это вынесет?

Уильям осторожно опустил ее на подушки, крепко обнял и, повернув голову, прижался губами ее щеки.

— Расслабься.

Она даже дышать не могла, чувствуя его всего так, что мурашки побежали по телу. Чувствуя решительное давление там, где у нее всё горело и пульсировало.

— Я… я не могу пошевелиться.

Он вдруг улыбнулся. Коснувшись пальцами ее лица, он повернул ее лицо к себе и заглянул ей в глаза.

— Это ненадолго, обещаю.

Он накрыл ее губы своими.

И подался вперед.

Что-то обожгло ее внизу, вырвав из горла такой протяжный стон, что Уильям снова застыл.

Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. Шарлотта дрожала от боли и… И снова потрясенно замерла, осознав, что эта совершенно непостижимая часть его оказалась в ней. Часть его. Которая полностью поместилась внутри нее. Он стал частью ее. Такой непостижимой, что к горлу подступили горячие слезы. Сколько раз она хотела, чтобы он был частью ее. Не так, потому что о существовании подобного никогда бы не узнала без него, но это… Это было именно то, что в совершенстве могло описать то, как она могла быть и частью его. Неотделимой.