Эгоист

Башенные часы над конюшней пробили двенадцать — время, когда, по Клариному замыслу, должно было раскрыться ее бегство. В том состоянии смятения и смутных предчувствий, в каком она пребывала, совет де Крея сверить свои часы с башенными, вызвал на ее щеки румянец стыда. Разумеется, он уже тогда, за утренним завтраком, видел ее насквозь, — теперь ей это было ясно. Да и не он ли помог ей избавиться от общества Уилоби? Жестокая мысль! Такая проницательность и смущала и страшила ее; однако де Крей, — надо отдать ему справедливость, — не преступил границ скромности, ни в чем не злоупотребил своим положением и во всех отношениях проявил себя истинным джентльменом. Тем не менее факт оставался фактом: Клара поставила себя в такое положение, когда честь ее зависела от благородства мужчины.

Она выпрыгнула из коляски с ощущением человека, избавившегося от опасности. Повстречайся ей Уилоби в эту минуту, она приветствовала бы его дружеской улыбкой. Двери Большого дома растворились, и Кросджей пулей вылетел к ней навстречу. Он так и припал к ее руке и, не выпуская ее, прыгал от восторга. Он словно не верил своему счастью; захлебываясь, заикаясь, перемежая свою речь междометиями, он рассказал, как сэр Уилоби обнаружил его в лодочном сарае и пытался выведать у него все и как он отослал своего покровителя на ферму к Хоппнеру, сказав, что мисс Мидлтон пошла проведать больного ребенка, а оттуда дальше, в лачугу поденщика.

— «Мисс Мидлтон любит помогать бедным», — сказал я ему. И ведь это правда, ведь это-то уж сущая правда! И я сказал, что вы меня услали из боязни, как бы я не заразился!

Итак, худшие опасения Клары подтвердились. Полковник расплатился с Флитчем и прислушался к рассказу Кросджея.

— О, да я вижу, весь арсенал мальчишеского красноречия был пущен в ход, — заметил он.

Флитч между тем стоял перед ними, подняв руку к полям шляпы, пытаясь этим жестом привлечь к себе внимание.

— Миледи! Полковник! — меланхолично воскликнул он; впрочем, сквозь меланхолию пробивался розовый луч надежды. — Если только мне доведется на рождество пить старый портвейн Большого дома!..

Возглас этот надлежало понять в том смысле, что, если его мечта осуществится, он непременно выпьет за здоровье своих пассажиров. Обратив прощальный взор на окна, он понуро отъехал прочь.

— Значит, мистер Уитфорд еще не вернулся? — спросила Клара.

— Нет. А сэр Уилоби наверху, переодевается.

— Ты видел Баркли?

— Она только что пошла в лабораторию. Я ей сказал, что сэра Уилоби там нет.

— Скажи, Кросджей, не было ли у нее в руках конверта?

— Она что-то держала в руке, это точно. Но только — что, не знаю.

— Беги к ней! Скажи, что я здесь и чтобы она вернула мне письмо.

Кросджей кинулся бежать и попал прямехонько в объятия сэра Уилоби.

— Этого постреленка приходится ловить, как футбольный мяч! — воскликнул тот, крепко обхватив мальчика. — Клара, вас дождь не застит? — спросил он и, чтобы скрыть свое замешательство, продолжал энергичную борьбу с извивавшимся в его руках Кросджеем.

— Самую малость.

— Я счастлив это слышать. Вы нашли, где укрыться?

— Да.

— В одном из коттеджей?

— Нет, не в коттедже, но меня ничуть не намочило. Полковнику де Крею посчастливилось встретить коляску еще до того, как он меня нагнал, и…

— И снова Флитч! — подсказал полковник.

— Да, да, вам везет, вам везет, — бормотал Уилоби, все еще сжимая Кросджея в своих объятиях и делая вид, будто отчаянные попытки мальчишки вырваться — всего лишь игра. Мертвенная бледность, однако, выдавала его волнение. — Да стой же ты, непоседа! — прикрикнул он вдруг на Кросджея. Клара ласково коснулась плеча мальчика, и тот мигом успокоился.

Все поднялись в дом.

— Я не успела вас поблагодарить, полковник де Крей, — сказала Клара, на мгновение задержавшись в дверях. И, понизив голос почти до шепота, прибавила: — Конверт, надписанный моей рукой. В лаборатории.

Кросджей вскрикнул от боли.

— Ага, попался! — поддразнил его Уилоби и залился смехом, который звучал ненамного веселее, чем писк его жертвы.

— Вы очень больно щиплетесь, сэр!

— Эх ты, девчонка!

— Я не девчонка! Мне просто нужно достать книжку.

— Где же твоя книжка?

— В лаборатории.

Меж тем полковник де Крей уже подходил к дверям лаборатории.

— Я принесу тебе твою книжку! — крикнул он нараспев. — Какая тебе нужна? «Мореплаватели древности»? «Детские гимны»? Я, кажется, оставил здесь свой портсигар.

— Баркли говорит, что у нее для меня письмо, — сказал Уилоби, обращаясь к Кларе, — будто бы вы поручили ей доставить его мне в полдень!

— Ну да, на случай, если бы я не вернулась к тому времени: чтобы не причинить вам беспокойства.

— Ваша внимательность делает вам честь.

— Ах, нет! Не хвалите меня, Уилоби! Не говорите мне о чести. А вот и ваши тетушки. Дорогие мои!

Клара грациозно двинулась им навстречу, и прихожая огласилась восклицаниями.

Уилоби отпустил наконец Кросджея, который тотчас же кинулся к лаборатории. Его мучитель пошел за ним следом и, подойдя к дверям, молча посторонился, чтобы пропустить выходившего оттуда де Крея.