Эгоист

— Мисс Мидлтон, несмотря на мои преклонный возраст, я готов хоть сейчас усесться за учебники! Когда нас побивают женщины, мы самые битые собаки на свете. Вы любите театр?

— Наш театр?

— Ну хорошо, игру.

— Хорошую игру — конечно.

— Позвольте вам сообщить, что, по моему мнению, из вас получилась бы превосходная актриса.

— Предположение несколько рискованное, ибо я ни разу не пробовала свои силы на сцене.

— Постойте — у нас имеются мисс Дейл, мистер Уитфорд, вы и я. Достаточно для пьесы в двух действиях. Можно сыграть «Ирландца в Испании».

Клара занесла ногу на газон. Де Крей пощупал траву рукой.

— Трава сырая, — сказал он.

— Если англичанки начнут бояться сырости, — сказала Клара, — им лучше носа не показывать на улицу.

— Итак, — продолжал де Крей, — некий Патрик О'Нил попадает из Ирландии в Испанию. Отец Патрика угодил в лапы к стряпчим и под их нажимом лишил сына наследства. Патрик вооружен рекомендательным письмом к славному испанскому гранду дону Белтрану Арагонскому, отцу первой красавицы Испании, доньи Серафимы, сиречь мисс Мидлтон. Донья Серафима помолвлена с доном Фернандо из рода Гонсалесов (мистер Уитфорд). К ней приставлена дуэнья, она же мисс Дейл. Вот вам и все действующие лица.

— Патрик, конечно, — вы?

— Разумеется. Я теряю письмо и стою один на Прадо, зажав в ладони последнее изображение Британии, выгравированное на меди, и на чистейшем наречии моей родины проклинаю свою участь. Подбрасывая в руке эту свою последнюю монетку, я никак не могу решиться позволить ей совершить самоубийство ради того, чтобы накормить меня ужином. И в эту самую минуту я вдруг вижу пару испанских глаз, похожих на две фиолетовые молнии, что перерезают черные небеса этого благодатного края. Вы согласны, что глаза должны быть фиолетовыми?

— Пожалуй, но в таком случае эта роль мне не подходит.

— Отчего же? Черное всегда имеет темно-сиреневый отблеск.

— Да, но нет никаких оснований считать мои глаза черными.

Полковник де Крей позволил себе бегло взглянуть Кларе в глаза.

— Цвета каштана, — заключил он. — Ну что ж, ведь Испания — страна каштанов.

— Из чего следует, что я дочь Испании?

— Разумеется.

— Как логично!

— Дедуктивный метод.

— Понятно. А как следует мне смотреть на Патрика?

— Так, словно перед вами осел.

— Ах!

Восклицание мисс Мидлтон казалось неоправданно громким. Она всплеснула руками.

На траве, скрытый от дома клумбой рододендронов, на том самом месте, где ему велено было ее дожидаться, спал юный Кросджей, положив голову на согнутую руку. Щеку его прикрывала шляпа, увенчанная плющом. Клара устремилась к нему. Полковник де Крей шел за нею вслед, теребя кончик уса.

Кросджей вскочил на ноги.

— Милый, милый Кросджей! — воскликнула она с нежным укором. — Как же так можно? Ты, должно быть, голоден и промок до нитки!

— Вы ведь сказали мне ждать, — застенчиво оправдывался Кросджей.

— Да, да, но ты не должен был меня слушать, глупенький! Ах, полковник, я велела ему ждать меня здесь еще до завтрака, а он, — глупый мальчик! — он ничего не ел и, должно быть, промок насквозь — и все из-за меня!

— Правильно! Он, видно, из того же теста, что и помпейский часовой, который не захотел покинуть свой пост во время извержения вулкана и навеки запечатлелся в лаве.

— Но он же мог простудиться, заболеть!

— Приказ есть приказ.

— Я никогда себе этого не прощу. Беги же в дом, Кросджей, и перемени одежду! Беги скорее к миссис Монтегю, пусть она посадит тебя в теплую ванну, и скажи, что я прошу ее накормить тебя обедом. Да смотри же, сними с себя все до последней нитки. Ах, это непростительно с моей стороны! Я сказала, что у меня голова не годится для политики. Теперь я вижу, что она вообще никуда не годится. Но кто бы мог подумать, что призывный звон обеденного колокольчика не соблазнит Кросджея. Да еще под проливным дождем! Я совсем о тебе позабыла, Кросджей. Прости меня, пожалуйста, прости! Ты можешь потребовать у меня любой штраф. Помни, что я — твоя должница. А теперь беги как можно скорее. Сегодня тебе разрешат спуститься вниз к десерту.

Кросджей, однако, не двигался.

— А то, что вы тогда сказали? — спросил он, робко притронувшись к ее руке.

— Я? Что такое?

— Вы обещали.

— Что я обещала?

— Одну вещь.

— Ну, скажи же, что?

— Поцелуй, — пробормотал он еле внятно.

Клара подхватила его в свои объятия, прижала к груди и поцеловала.

В порыве нежности и раскаяния она забыла о правилах приличия и тут же, при постороннем, заплатила свой долг. Мальчик понесся со всех ног к миссис Монтегю, а Клара выпрямилась, розовая от смущения.

— Милый, милый Кросджей! — произнесла она со вздохом.

— Да, славный паренек, — заметил полковник. — Впрочем, нетрудно быть верным солдатом и оставаться на посту, если знаешь, какая тебя ждет награда. Он, я вижу, ваш любимец.

— О да. И вы оказали бы Кросджею большую услугу, если бы уговорили Уилоби поместить его к репетитору, который готовит к экзаменам мальчиков, желающих поступить во флот. И еще, полковник, если вам нетрудно, замолвите за него словечко, чтобы ему позволили спуститься к гостям во время десерта.