Его Высочество Ректор

— Что ж, тогда, наверное, не стоит и выпускать вас отсюда? Будете жить здесь, под моим присмотром… Я буду навещать вас, кормить… Учить манерам… Глядишь, и воспитаю из вас настоящую леди, без пагубного влияния окружающей среды.

Рука его выводила пальцами круги у меня на бедре — явно без его ведома.

Как же ему непросто — подумала вдруг я. На коленях сидит почти полностью обнаженная девушка и шепчет в ухо всякие милые пошлости. Но ведь держится, зараза, не показывает, что готов сорваться в любую минуту. Вот он — настоящий британский аристократизм.

Разбудим зверя? — вновь завелся некто рогатый за левым плечом.

На этот раз достаточно было легкого укуса за мочку его уха, и я снова оказалась на спине, а он — на мне, покрывая мое тело жадными поцелуями.

Все вернулось в момент, будто и не прекращалось. Намертво вцепившись рукой в прутья изголовья, я выгибалась, требуя всего, немедленно и сразу. И прежде всего — снять этот надоевший, дурацкий лифчик.

— Руки за головой! — рявкнул он на меня, заметив, что я снова пытаюсь справиться с проблемой сама. От его тона у меня все внутри сжалось и сделалось не то горячим, не то холодным — не поймешь. Руки сами по себе вернулись на место.

Я — мазохистка, безнадежная, покорная саба — пришло понимание. Потому и не сдала его. Мне нравится его безраздельная власть надо мной, над моим телом, даже над моей жизнью и смертью.

Одним движением он стянул с меня трусы и выкинул их куда-то за кровать. Развел ноги широко в стороны, поедая взглядом то, что ему досталось.

— Нравится? — повторила я нашу с ним коронную фразу, старательно борясь с румянцем на щеках.

Я чувствовала себя даже не голой, а вывернутой наизнанку. Сразу стало холодно, как будто до этого момента меня согревали именно трусы. Кожа покрылась мелкими цыпками. Хорошо еще, хоть депиляцию недавно делала — пронеслась в голове идиотская мысль.

— Не вздумай двигаться, — приказал он мне и встал.

Я чуть не заплакала. Сколько еще раз, интересно, он будет бросать меня вот так одну и уходить?

Но он и не собирался уходить. Возвышаясь над кроватью, он расстегнул пиджак и медленно снял его, как тогда — в окне. Глаза его горели незнакомым, темным огнем, подтяжки были на месте, и не отводя от меня взгляда, он отстегнул их одну за другой, и бросил мне на живот.

Я вздрогнула и поняла, что не уверена, готова ли я быть не просто связанной, а связанной во время… этого. И закрыла глаза, пытаясь успокоить свое дыхание.

— Смотри на меня! — немедленно потребовал он. — Ты будешь смотреть и видеть все, что я делаю. Иначе мы прекращаем. Поняла?

Я нервно кивнула.

— Отлично. Расскажите же мне, мисс Красновская… — протянул он ленивым, прохладным тоном, будто роль доминанта помогала ему возобладать над собственной страстью. — Как сильно вы бы хотели почувствовать мой язык на вашем клиторе?

— О боже, да! — вырвалось у меня.

— Что — да? — усмехнулся он, поднимая одну из подтяжек и завязывая ее на моей здоровой лодыжке. Вспомнив про растяжение, вторую подтяжку он завязал вокруг колена, закрепив обе с двух сторон кровати. За что — я не видела. Теперь мои ноги были растянуты в стороны, и я чувствовала, до какой степени там все раскрыто — готовое и влажное. Господи, неужели это сейчас произойдет…

— Что — да? — уже более жестким тоном повторил он. Этому тону совершенно не соответствовали движения его левой руки — нежно выводя по коже невидимые узоры, она поднималась все выше и выше по моей ноге.

О чем это он? Ах, ждет ответа на свой вопрос…

— Мне даже снится это… И когда… я смотрела… то видео… — речь вырывалась из меня короткими фразами, становясь все более неразборчивой по мере того, как его пальцы продвигались по внутренней стороне бедра в сторону промежности.

На мгновение рука его замерла, и я издала звук, самой себе напомнивший щенячий скулеж. Черт! Вот ведь нашла время упомянуть этот дурацкий компромат!

— Вы мастурбировали под видео, в котором я занимаюсь сексом с другой женщиной? — спросил он, продолжив свою незамысловатую ласку. — Хм, это лестно. Хоть и отвратительно.

Я скосила глаза на его ширинку. Похоже, скорее лестно, чем отвратительно. Интересно, он до вечера будет мучить и себя и меня? Наш человек уже бы десять раз кончить успел, пока этот меня по ножке гладит.

И в этот самый момент рука господина ректора добралась, наконец, до своего финального назначения. Пальцы нырнули во влажное тепло, пробуя, изучая и раздвигая меня.

— Аххх… — мне хотелось сжать его руку бедрами, но я не могла — ноги были прочно зафиксированы этими чертовыми подтяжками. Приподнявшись, я пыталась заставить его пальцы проникнуть еще глубже, еще плотнее заполнить меня… но он прижал меня к матрасу второй рукой, не позволяя двигаться.