Его сын

Однако теперь требовались пояснения ко всему произошедшему, а Корд, как побывавший на «передовой», являлся свидетелем и, само собой, превосходным источником знаний и сведений. Экипаж и так уже начал строить невероятнейшие предположения, выдавая такие теории, что волосы дыбом вставали, ведь штурмовики, отправившиеся с Вейдером на Явин, молчали, ничего не говоря, а у самого Лорда спрашивать – самоубийц не было. Зато был его адъютант, которого можно было профессионально допросить.

По-дружески.

* * *

– Лейтенант Корд, – ласково улыбнулся адмирал Оззель, демонстрируя здоровые белые зубы. – Что же вы так, друг наш… Не заходите, не общаетесь, а мы ведь скучаем!

– Очень скучаем, – подтвердил капитан Пиетт, цепко держа коллегу за руку и буквально волоча его к столу. Корд вздохнул, даже не пытаясь вырваться – все равно бесполезно, отловят, и будет еще хуже.

Лейтенанта усадили за стол, и в зале воцарилась тишина. Оззель обвел всех взглядом, повернулся к обреченно глядящему на него Корду и скомандовал:

– Рассказывайте. Мы жаждем подробностей!

Алрой задумчиво посмотрел на горящие интересом лица сослуживцев и неожиданно хмыкнул. Действительно, почему бы и нет?

– Вы не поверите… – проникновенно начал адъютант, удобно откинувшись на спинку жесткого стула. – Это его сын!

Зрелище высших офицеров корабля, сидящих с отвисшими челюстями и огромными от изумления глазами, пролило бальзам на истрепанные за последнее время нервы молодого человека.

– Сын?! – слитно выдохнули офицеры, потрясенно переглядываясь. Оззель нетерпеливо заерзал, подаваясь вперед.

– Подробности, пожалуйста!

Алрой почувствовал себя знаменитостью, окруженной глядящими с обожанием поклонниками. Он откашлялся, поправил рукав мундира и принялся вещать.

– Предупреждаю сразу, могу рассказать только то, чему стал свидетелем, без своих личных догадок, – все понятливо закивали, – так что… Все началось с того, что Лорд внезапно полетел на Набу и тут же вернулся обратно. После был Татуин… Впрочем, эту часть вы все и так знаете, так что перехожу к главному. Лорд вылетел на Явин IV первым, штурмовики отстали. Когда мы продрались сквозь джунгли, то увидели, что милорд держит ребенка, говоря, что он – его отец.

Офицеры выдохнули, переглядываясь. Какие новости! Будет, что обсудить!

– Дальше! – нетерпеливо подтолкнул рассказчика Оззель.

– Дальше… – Корд хмыкнул, заранее предвкушая реакцию окружающих. – Судя по словам малыша, его похитили…

Присутствующие переглянулись с неописуемыми лицами, на которых четко читалось мнение об идиотах, решивших покуситься на семью Вейдера.

– И?

– И малыш убил похитителя.

В зале воцарилась тишина. Военные переваривали заявление Корда. Первым отреагировал Оззель:

– Кто убил?

– Малыш.

– Ребенок, – уточнил Оззель. Корд кивнул. – Не милорд.

– Именно. Мальчик сам сказал.

– Гхм! И?.. Чем?

– Судя по рассказу, вначале вспорол ножом горло, затем выстрелил из бластера, практически прикончив, после чего… – Корд помолчал, нагнетая обстановку, – отрубил ему голову сейбером.

– Как у милорда?

– Именно. Сейбер был продемонстрирован, милорд подтвердил, что оружие когда-то принадлежало ему.

Мужчины смотрели квадратными глазами, пытаясь переварить пикантные подробности. Первым отмер Пиетт:

– Он же маленький совсем!

Алрой пожал плечами: мол, за что купил, за то и продаю.

– М-да… Судя по всему, сын у милорда…

– Весь в отца!

* * *

Проснулся Вейдер легко. Открыв глаза, поморгал, отгоняя остатки сна, нахмурился, соображая, что происходит. В районе груди кто-то засопел и заворочался, заставив ситха слегка недоуменно посмотреть вниз.

Сын распластался на его груди, закутав их обоих в плащ, словно в кокон, так что наружу торчала только светлая макушка, и просыпаться явно не собирался. Бросив взгляд на хронометр, Вейдер понял, что так и проспал всю ночь, сидя в кресле с Люком в обнимку.

Пять утра. Раннее утро.

Вейдер осторожно встал, прижимая к себе спящего малыша, и, тихо ступая, отнес его в спальню, которой никогда не пользовался. Ему вообще было непонятно, зачем в его покоях две спальни, но сейчас это было то, что надо. Ситх расстегнул цепочку и опустил сына на кровать, накрывая его тяжелым, теплым плащом. Люк недовольно нахмурился, дернул ногой и затих.

Мужчина некоторое время смотрел на него, после чего отвернулся и пошел приводить себя в порядок.

* * *

Совершая привычные процедуры, Вейдер размышлял о том, что, судя по всему, незапланированный сон, так внезапно навалившийся на него, пошел его организму на пользу, даже невзирая на то, что спал он в доспехах, сидя и не снимая шлема и маски.

В теле появилась бодрость и давно позабытая легкость, спал он крепко, без снов, и чувствовал себя невероятно хорошо, чего уже давно не было. Что-то в этом было странное и смутно знакомое. Вейдер достал из шкафа плащ, накинул его на плечи и замер. В голове забрезжила смутная догадка.

Сын.