Его сын

– Что именно ты хотел обсудить, отец? – Люк поудобнее уселся в кресле, подобрав под себя босые ноги и складывая руки в замок. Вейдер моргнул: на мгновение сидящий перед ним безмятежно улыбающийся ребенок показался ему маленькой копией Сидиуса, тех времен, когда ситх изображал из себя сенатора – даже светлые волосы блеснули неожиданным серебряным блеском седины.

Подивившись вывертам собственной психики, Лорд дернул бровью и оперся на спинку кресла, нависая над столом с лежащей там сумкой.

– Для начала – это.

Поймав острый взгляд сына, мужчина успокоил отпрыска.

– Нет, я внутрь не заглядывал. Но мне любопытно.

Люк понимающе покивал и расплылся в довольной улыбке, после чего встал, подошел к столу и развязал завязки.

– Это – мои трофеи, – гордо, словно Палпатин в Сенате, пояснил мальчик, после чего принялся потрошить содержимое и давать разъяснения.

Первым на стол лег сейбер, принадлежавший некогда Энакину Скайуокеру. Люк молча отложил его и полез дальше.

– Это – сейбер Мейнарда. Он им никогда не пользовался, я, во всяком случае, не видел, но так как меч принадлежал ему, я взял его в качестве доказательства.

Вейдер протянул руку и, взяв меч, активировал. Желтое лезвие с гудением вырвалось из эмиттера, ситх плавно поводил рукой, погасил его и отложил в сторону.

– А этот?

– Этот? Этот я снял с одного из тех, кто искал меня. Имени не знаю, но он был одаренным, падаван, скорее всего. Я убил его, когда пытался пробраться на их корабль. Шаттл Мейнарда они взорвали, поэтому я пытался похитить тот, что принадлежал этим… м-м-м… джедаям?

– Убил, – медленно произнес ситх, недоуменно склонив голову к плечу. Лжи в словах ребенка совершенно не было, и именно это и было странным. – Падавана. Обученного.

– Да, – в синих глазах мелькнула темная гордыня. – С одного удара. В горло.

– Как?

Люк взял сейбер и вытянул руку в сторону. Лицо стало серьезным и сосредоточенным. Мальчик нажал на кнопку, активируя меч, после чего погасил и повернулся к отцу.

– Вот так. Он спал, мне повезло.

– И он тебя подпустил на длину меча?

– Да. Благодаря вот этой штуке.

Люк достал артефакт и положил его на стол. Вейдер осторожно взял металлический шар и принялся рассматривать, вглядываясь в руны, которыми была испещрена его поверхность, и не веря своим глазам. Невероятно, но сейчас в его руке находился артефакт, блокирующий Силу, причем полностью – находящийся в пределах зоны его действия разумный не мог пользоваться Силой, но и на него не могли воздействовать. Полная блокировка.

– Эта штука была на Мейнарде, когда он меня похитил, – задумчиво принялся рассказывать Люк. – Я это помню. Когда очнулся, уже на корабле, он работал, поэтому я не смог тебя позвать. А так хотелось… – тоскливо выдохнул мальчик, но тут же улыбнулся. – Мейнард его носил постоянно, потом он куда-то улетел, но перед этим по настоянию Акаади снял… И именно поэтому мне удалось его достать, а затем и выбраться с базы, где мы жили, на поверхность. Первый раз видел столько зелени… – ребенок задумчиво покрутил головой, вспоминая пережитое потрясение: буйство зелени, неимоверно яркие краски, все такое странное… И влажный воздух.

Вейдер прикрыл глаза, считывая образы, непроизвольно транслируемые вспомнившим побег сыном. Огромные помещения, вырубленные в скале; мелькнувшее лицо покрытого татуировками мужчины, бросившегося вперед; шок и потрясение при виде резко отличающегося от привычного Татуина пейзажа; постоянное напряжение; все такое огромное, а он такой маленький… И полупрозрачная фигура, идущая рядом.

– Кто такой Акаади?

Люк улыбнулся и, раздвинув стенки сумки, извлек небольшую пирамидку, в которой Вейдер с диким изумлением опознал ситхский голокрон.

– Знакомься, отец. Это – Акаади, один из ситхов, подчинявшихся Ревану. Мой учитель. Мы заключили сделку – он помогает мне добраться до тебя целым и невредимым, а я признаю его моим первым учителем.

Вейдер замер, сверля голокрон взглядом, переваривая неожиданное заявление сына. Наконец, мозг вычленил главное, сложив ранее разрозненные факты.

– Это по его указанию тебя похитил Мейнард? – прошипел Вейдер, стискивая кулаки и слегка подаваясь вперед. Люк расплылся в широченной, счастливой до ужаса пакостной улыбке.

– Ага! Он сам мне это сказал! Еще в первый день!

– Да ну?! – бешенство растеклось по помещению, словно прорвавшая дамбу река, заставив Люка вздрогнуть, отступить на шаг и прикрыть глаза, впитывая бушующую энергию. Резко подавшийся к столу в диком порыве раздавить голокрон Вейдер бросил взгляд на сына и задумчиво прищурился: ребенок вытянулся в струнку, прикрыв глаза и тяжело дыша, руки, сжатые в кулачки, дрожали.

– Супер… – выдохнул Люк, распахнув шальные глаза и едва удерживая себя от движения. Он чувствовал себя батарейкой, которую неожиданно резко зарядили, и теперь тело просто переполняла энергия, и в то же время хотелось просто упасть и ничего не делать, наслаждаясь покоем.