Его студентка

Почему-то именно в этот момент, я впервые осознаю, что меня никто не слышит: ни мой муж, ни моя мать. Двум самым близким людям совершенно наплевать на мои желания.

- Передавай Джейку привет, - говорит мама в дверях, вручая мне пакет, набитый органически полезной едой. - В следующий вторник у вас годовщина, не забыла?

Я забыла. Впервый раз за всю нашу совместную жизнь.

- Конечно, помню, мам. - вру, бессознательно берясь за дверную ручку.

- Вот и замечательно. - она расцветает в доброжелательной улыбке и бережно целует меня щеку. - Женщина должна помнить о таких событиях. Семья - это...

Не дослушав очередную лекцию о мудрости и необходимости женщины быть терперливой, я вылетаю за дверь. Подбегаю к лифту и нервно тычу кнопку, словно за мной гонится свора собак. Хочется сбежать, от мамы, от Джейка, от себя. От своего тупого бессилия.

Выхожу на улицу и достаю из сумки телефон. Даю себе минуту на раздумье, после чего набираю Нику.

Он берет трубку с третьего гудка:

- Хей, златовласка! - его голос энергичный и весёлый, что губы сами дёргаются в улыбке. - Надеюсь, ты звонишь с хорошими новостям?

- А что для тебя хорошие новости, Ник? - уточняю, и от чего-то начинаю смущенно водить носком по асфальту. Не думала, что после разговора с мамой способна на флирт, но, кажется, именно это я сейчас и делаю. Флиртую с Ником.

Тон Ника становится низким и вкрадчивым:

- Например, если бы одна моя студентка сообщила, что готова активировать безлимитный абонемент на секс со мной прямо сегодня.

Жаркое тепло моментально растекается по животу, и это становится ещё одной причиной тому, почему я твердо отвечаю:

- Тогда можешь считать, что у тебя сегодня удачный день.

Повисает пауза, от которой я затаиваю дыхание и сжимаю пакеты в руке. Почему он молчит?

- Где ты? - наконец, раздается хриплое. - Я тебя заберу.

22

Ник

— Ник, — Кирк Давенпорт, ректор Нью-Йоркского университета хмурит монолитную седую бровь и скрещивает между собой узловатые пальцы. — Во первых, хотел лично высказать свою признательность за сотрудничество и за то, что выделил для нас свое время. Понимаю, что для финансиста в Уолл Стрит в карьере преподавателя вряд ли привлекателен заработок.

Слегка киваю в согласии и молчу, предоставляя старику перейти к основной причине того, почему он пригласил меня в свой кабинет. А она совершенно точно есть, потому что моя опытная задница редко подводит.

— Ты, наверное, догадываешься, что я позвал тебя не только для того, чтобы петь дифирамбы, Ник. — Кирк подтверждает мою догадку. Делает паузу и сверлит меня цепким взглядом из-под нависших век: — До меня дошли слухи, что ты общаешься с одной из своих студенток, скажем так…ближе, чем с остальными.

Ректор поднимает бровь и многозначительно смотрит на меня, очевидно, ожидая, что вторую часть его монолога договорю я сам. Не дождется. Я же не один из его студентов, которые под пристальным ректорским оком падают в ноги и каются в смертных грехах. Не делал этого в годы учебы и сейчас, тем более, не собираюсь. Спокойно встречаю его цепкий взгляд и просто жду.

Мы меряемся яйцами около минуты, пока моя крепкая молодая мошонка, ожидаемо, не побеждает вялый пашот Кирка, и тот снова не начинает говорить:

— Речь идет о Еве Бэйтс, Ник. Я получил информацию, что после учебы вас часто видят вместе в твоей машине. Исходя из этого у меня основание полагать, что это не просто…

— Прошу прощения, мистер Давенпорт. — перебиваю старика. Тот явно к такому не привык, поэтому слегка морщится. — Просто хочу уточнить: помимо того, что я подвожу мисс Бейтс домой, есть еще какие-то вопиющие обстоятельства, указывающие на то, что сплю со своей студенткой? Речь ведь идет об этом, я правильно понимаю?

— Таких обстоятельств нет, но…

— В последнем тесте, который я проводил, мисс Бэйтс получила оценку D, что вряд ли может указывать на то, что я ее как-то выделяю из остальных, верно? Так уж вышло, что мы живем по соседству, и мне не составляет труда подвозить ее после учебы. Не знал, что это запрещено уставом университета.

— Это не запрещено, Ник, — миролюбиво соглашается Кирк. — Но ты должен понимать, что другие студенты…они склонны домысливать.

— Кто? — спрашиваю его в лоб. То, что это был кто-то из моего арбузного фан-клуба, я даже не сомневаюсь. Ревнивые зомби открыли сезон охоты на бабочек.

— Это не имеет значения. Достаточно того, что подобные слухи дошли до меня и до нескольких преподавателей.

— Мистер Давенпорт, скажу вам как мужчина мужчине: мисс Бейтс, пожалуй, единственная из моих студенток, кто не подсовывал номер своего телефона под автомобильный дворник, не выслеживал меня после лекций и не пытался вломится ко мне в туалетную кабинку, с предложением удовлетворить меня орально.

Ловлю изумленный взгляд старика и киваю:

— Да, и такое бывало. Это издержки того, что вы выбрали преподавателем тридцатилетнего красавчика, который, к тому же, следит за своим телом.

Не скромно вышло, но у нас же здесь откровенный мужской разговор.