Его строптивая девочка

Краем глаза я замечаю, как Мейсон поднимается, расплачивается за свой напиток и уходит из бара. Через пять минут я прерываю Дэниела, быстро прощаюсь с обалдевшим парнем и, пожелав ему хорошо погулять на свадьбе, оставляю разочарованного нового знакомого.

Теперь, когда Мейсон думает, что я проведу эту ночь с парнем из бара, я могу вернуться в свой номер и лечь спать.

Вызвав лифт, я оглядываю полупустой холл. Когда двери лифта со звонком раскрываются, я вхожу внутрь, чувствуя огромную усталость. Жду, пока закроются створки лифта, но не успевает этого произойти, как чья-то рука протискивается между ними и двери снова полностью раскрываются, пропуская Мейсона.

«Твою мать!»

Не выдавая своей досады, я прислоняюсь к поручню и смотрю перед собой, игнорируя Мейсона. Он делает то же самое, прислонившись к поручню в противоположном углу и беззастенчиво пялится на меня.

Он что, решил вспомнить о моем существовании?

От его шарящего по мне взгляда у меня начинают потеть ладони. Очень непросто также не уставиться на него и проверить, кто продержится дольше.

– Ну что, в каком он номере? Вы пойдете к нему или к тебе? – едко роняет Мейсон, криво усмехаясь.

Я обращаю на него свой взгляд, встречаясь с холодными, неприязненными глазами металлического цвета. Мы смотрим друг на друга в молчании, разочарованные, злые и уязвимые. Мейсон хмыкает, когда я молчу, не отвечая ему.

Лифт останавливается на нашем этаже, и я тороплюсь выйти первой.

Гребанный ублюдок!

Мейсон выходит следом, не отставая от меня. Я чувствую его взгляд, впившийся в мой затылок.

«Буду выше этого и не стану отвечать на его оскорбления!»

Обида душит горло. Я сжимаю руки в кулаки и дышу через нос.

«Чееерт!»

– Я не шлюха, сраный ты уебок! – кричу я, развернувшись и со всей силы толкаю Мейсона. От неожиданности он оступается, пошатнувшись, но остается на ногах. Не давая ему времени опомниться, я заношу руку и отвешиваю ему пощечину, оставляя на лице мужчины отпечаток своей ладони.

Меня трясет.

Мейсон полностью обескуражен. Стиснув челюсти, он смотрит на меня горящим взглядом, но молчит.

– Больше не смей! – предостерегающе шиплю я, борясь с желанием залепить ему еще одну пощечину. – Ты ничего обо мне не знаешь! Ничего!

И не дожидаясь его реакции, отступаю, отворачиваюсь и ухожу.

* * *

Спустя час в моей крови еще полно адреналина и нет ни шанса, что смогу уснуть в ближайшие несколько часов. Я переоделась в пижаму и забралась в постель, со злостью переключая каналы. Без понятия, что происходит на экране – я могу думать только о сраном Мейсоне!

Мелькает мысль плюнуть на все, поехать на автостанцию и вернуться в Итаку. Пусть сам разбирается с дерьмом в своей голове. Если бы я только могла предположить, насколько этот парень проблемный, ни за что не связалась бы с ним!

Я продолжаю ругать Мейсона самыми худшими словами, которые знаю, как вдруг кто-то стучится в мой номер. Бросаю хмурый взгляд в сторону двери, догадываясь, кто это может быть.

Отбросив одеяло, яиду к двери и смотрю в «глазок». Это Мейсон, как я и думала. Одной рукой он упирается в дверной откос, низко опустив голову. Поколебавшись, я все же открываю дверь, чтобы сказать ему, куда он может податься.

Мейсон поднимает голову, и я понимаю, что за тот час, который я не видела его, он успел хорошо приложиться к алкоголю.

– Какого хрена тебе надо? – скрестив руки на груди, враждебно рычу я.

Я ожидаю услышать от него очередную гадость, но Мейсон молчит, глядя на меня бесконечно-тоскливым взглядом.

Тяжело с таким ругаться. Я вздыхаю и уже не так агрессивно спрашиваю:

– Зачем ты пришел, Мейсон?

Он морщится, запускает руку в свои волосы, приводя их в беспорядок. Потом вдруг ухмыляется и тяжело приваливается к дверному проему. На миг мне кажется, что он может упасть.

– Прости меня, – на выдохе произносит он и хотя на его губах блуждает рассеянная улыбка, в его голосе глубокая печаль. – Я облажался. Я так облажался с тобой!

Я сглатываю пересохшим горлом, не зная, как реагировать. Его пьяные извинения не должны трогать меня, но есть что-то в его взгляде и голосе, что не дает мне раскрыть рот и прогнать его. И пока я в замешательстве думаю, как мне быть дальше, Мейсон вынимает из кармана бумажник, достает из него какую-то фотографию и протягивает мне.

Ничего не понимая, я беру снимок, на котором изображена девочка лет шести-семи с широкой, беззубой улыбкой. Я вновь возвращаю внимание на Мейсона: ссутулив плечи и спрятав руки в передние карманы джинсов, он тоже смотрит на снимок, закусив губу.

– Кто это? – тихо спрашиваю я, уже догадываясь, каким будет его ответ.

– Ханна. Моя дочь. – Он поднимает на меня глаза, полные боли. – И она умирает.

ГЛАВА 13

ЛИСА

В комнате тихо. Так тихо, что я могу слышать биение своего сердца. Оно напугано. Оно в панике. Не понимает, что происходит.

Я не понимаю, что происходит.

Мейсон в моей комнате. Сидит на постели, низко опустив голову и тяжело дышит. Мое сердцебиение и его дыхание единственные звуки в комнате.