Его собственность

Они поворачиваются. Коренастый мужчина в странной серо-серебристой маске стоит примерно в футе от них.

— Вы привели... кого-то, — говорит он, его глаза поблескивают черным через глазные отверстия маски. Лана чувствует, как рука Блейка напрягается.

— Да.

— Вы пойдете в главный зал? — спрашивает мужчина.

— Конечно, — медленно говорит Блейк, но Лана чувствует дрожь напряжения, которая проходит через его тело.

— Хорошо, я увижу вас там. Если нет, передайте своему отцу от меня привет.

Блейк кивает, и человек поворачивается на каблуках и исчезает в толпе плащей и масок.

— Пошли, — говорит Блейк, и ведет ее к выходу. Большие двери открываются, и они через какое-то время выходят на вечерний воздух. Они идут вниз по мелким ступенькам, и ожидают кучера.

Когда она поворачивается к Блейку, он прикладывает палец к ее губам. Кучер довозит их до маленького домика, и они оказываются в странной пустой комнате, с которой все и началось, потом возвращаются к поджидающему арендованному автомобилю. Блейк отпирает машину.

— Сними плащ и брось его на землю, — приказывает он, и снимает свой и кидает его на заднее сиденье.

Она делает, как он ей сказал, и садится в автомобиль. Ее руки дрожат, страх и напряжение Блэйка передались и ей.

Блейк запускает двигатель, и машина с визгом выезжает на дорогу. Он молчит и едет очень быстро.

— Выбрось маску в окно, — говорит он, когда они проехали около пяти минут. Он снимает свою, переворачивает и кидает на заднее сиденье, где она приземляется на его черный плащ.

— Почему я должна выбрасывать свою маску, а ты нет?

— Твоя, ничего из себя не представляет, на моем плаще вышиты регалии моей семьи, маска является отличительной особенностью меня.

Десять минут спустя, Блейк съезжает с дороги и притягивает ее к себе.

— Я сожалею, — говорит он. — Мне не следовало брать тебя туда. Я не знаю, о чем я думал. Ты просто еще ребенок.

— Окэй, — говорит она. — Ничего же не произошло.

Он смотрит в ее глаза, его взгляд полон тайн.

— Да, ничего не произошло.

Этой ночью он дергается и просыпается в холодном поту. Блэйк садится на кровати, Лана просыпается вслед за ним.

— Ты видел кошмар? — спрашивает она, ее рука тянется к его спине.

— Мне снилось, что я привел тебя в главный зал, — говорит он, его голос сипит от ужаса.

— Что происходит в главном зале?

Он поворачивается к ней. В темноте его глаза полны невысказанной боли.

— Ох, Лана, Лана, Лана, — шепчет он в ее волосы.

— Скажи, — просит она, но он качает головой.

— Мой мир уродлив и разращен, он выглядит прекрасным только со стороны. Когда наше время закончится, я должен вернуть тебя чистой и невинной, такой, как и встретил.

Осторожно он раскрывает ее ноги.

— Позвольте мне побыть немного времени в твоем мире, — хрипло говорит он, и хоронит свой рот в ее киске.

Его рот теплый и мягкий, ее тело реагирует на него, выгибаясь, ее руки хватают его за волосы, ноги обвиваются, словно веревки, вокруг его головы, она чувствует вибрацию во всем теле, в то время, пока он наполняет ее, но в голове все время крутятся его слова —«когда наше время закончится».

27.

Лана просыпается и поворачивается, чтобы посмотреть на мужчину рядом с ней. В полумраке она разглядывает его. Он так душераздирающе красив, когда спит, что от этого ей хочется плакать. Его жесткие контуры рта смягчились, густые, короткие ресницы, отбрасывают темно-синие тени на лицо. Она тихо сползает с постели. В эти дни она все время хочет есть. Она улыбается, подумав, наверное, из-за занятий сексом. Лана закрывает дверь в спальню и на негнущихся ногах направляется на кухню. Включает свет и идет к холодильнику, руки сами тянуться за банкой икры и банкой с мармеладом. Отрезав два куска орехового хлеба, ставит их в тостер и зевая, включает таймер.

Она намазывает толстым слоем икры один ломтик поджаренного хлеба, а второй — мармеладом, кладет их друг на друга, садится на стул и с удовольствием откусывает. Она открывает рот, чтобы откусить второй раз.

— Это еще одно страшное сочетание ингредиентов, которые вы британцы заставляете появляться, как по волшебству? — дразнит Блэйк ее с порога.

Она окончательно просыпается, рот сам собой закрывается, и ее глаза невольно передвигаются на сендвич. Мармелад с икрой. Медленно ее взгляд возвращается к нему. Он стоит, вальяжно прислонясь к дверному проходу, полностью голый, словно только родился.

— В чем дело? — спрашивает он.

Она закрывает рот и пытается улыбнуться.

— Это мой собственный рецепт, — с трудом говорит она. Ее сердце бьется так громко, что отдается в ушах, и ей кажется, что он слышит этот грохот. Она кладет сендвич на стол и смотрит на него. — Ты не можешь заснуть?

— Пошли в кровать, ложись со мной спать, — приглашает он, и глаза его темнеют.

— Окэй, я доем свой сандвич и присоединюсь к тебе. Иди.