Его Случайный Наследник

— Не хочу легкодоступных. Не знаю в какую игру ты играешь, Вишневская, но заводит. Дико. Теперь понимаю, чего Ставров на тебя запал. Есть в тебе это. Тянет. Вроде смотришь — ничего особенного. Я пользовал высший сорт, люблю грудастых, и чтобы жопа была, а сейчас… когда ты так близко, когда запах твой ощущаю, ведет.

Прикрываю глаза. Собираюсь и стараюсь ответить спокойно:

— Тебя просто раззадорило то, что спор проиграл, Арсений. Но это ведь шутки. Глупые шутки. Поверь. Давай просто забудем.

— Не могу. Вишневская. Либо ты по доброй воле под меня ляжешь. Либо придется сделать внушение!

Говорит уверенно. И я понимаю, что с больными людьми особо не договоришься. Арсений заболел. У него уязвлено самолюбие и необходимо доказать дружкам, что он альфа которому не отказывают.

Нет. Он не альфа. Даже на бету не тянет. Щенок. Избалованный, но тем не менее опасный.

Сердце пропускает удары. Голова начинает кружится и внизу живота начинает тянуть. Именно это меня напрягает больше всего.

Мой ребенок. Малыш, которого ношу. Я должна защищать не столько себя, сколько его.

— Отойди пожалуйста. Ты слишком сильно придавливаешь меня, — заставляю себя говорить ровно, но голос всеже дрожит, выдавая напряжение.

— Да ладно. Пора знакомится со мной поближе.

— Арсений. Меня сейчас опять стошнит!

А вот это действует. Парень отшатывается. Делает шаг в сторону, но руку от двери не убирает, фиксирует, чтобы открыть не смогла. Не дает убежать.

— Короче так, Алина. Выбора у тебя нет. Либо ты со мной, либо… — продолжает и цокает языком… — а вот этого ты знать не захочешь, симпотяшка, — и проводит пальцем по моему носу.

* * *

ЛИСТАЕМ =>>

51

Вжимаю голову в плечи, чтобы увеличить дистанцию. Ком в горле стоит. В глазах начинает щипать. Но я усилием воли заставляю себя поднять подбородок и уверенно произнести:

— Услышь меня! Нет никакого выбора. Я с тобой не буду!

— Неа, это ты услышь, цыпа. Ты со мной будешь. По щелчку пальцев будешь делать все, что ни пожелаю. Принимать любую позу и получать от меня все, что захочешь. Шмотки, тачка, что ты хочешь, Вишневская?

— Я не продаюсь!

— Врешь. За сколько тебя Ставров купил скажи, я не бедный парень, дам в два раза больше!

Замахиваюсь, хочу залепить нахалу звонкую пощечину, но сегодня Арсений уже готов к моему сопротивлению. Поэтому он ловит мое запястье и тянет меня на себя. Заставляет приподняться на цыпочки. Захват на моей руке болезненный. Приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не расплакаться и не застонать.

— Не делай глупостей, Вишневская. Для своего же блага. Мне ничего не стоит закинуть тебя в тачку и увезти в неизвестном направлении. Ты ведь не хочешь этого, да цыпа моя?

Улыбается, а мне хочется плюнуть в его наглую морду, останавливает только страх.

А если он ударит в ответ. Все же мажор сильнее. Я физически с ним не справлюсь, а выводить его…

Страшно… Страшно от того, что он не по лицу может ударить, а в живот.

Поэтому я заставляю себя прекратить сопротивление. Я сейчас сама с собой борюсь. Со своими инстинктами, которые подстегивают меня бежать и спасаться от чокнутого мажора, одуревшего от вседозволенности.

— Подумай, Вишневская. Ты я и один из домов моей семьи затерянных в лесу. Никто не найдет.

— Ты псих.

— Нет. Я просто объясняю тебе на пальцах, что нужно быть посговорчивее, тогда получишь плюшки. А если будешь упираться, ну что же, придется ломать.

— Так ты девушек заставляешь быть с тобой? По-другому не умеешь, да?

— Вообще-то мне и не нужно клеить баб, сами виснут толпой, только свистну и готовы, а вот с тобой приходится идти на пролом. Но ты ценник — то не завышай. Иначе можно вместо единички спереди, получить сплошные нули.

Меня пробирает на хохот, кончики пальцев начинают дрожать, а Арсений тянет мое запястье на себя и целует в местечко, где бешено бьется жилка. Пульс зашкаливает, а его слюнявый рот оставляет мокрый след на моей коже.

Хоту вырвать свою несчастную конечность и обтереть об одежду. Ощущение такое, что там слизняк прошелся.

— Мурашки… — с хрипотцой тянет Шаповалов, — ледышка оказывается умеет быть отзывчивой.

С силой кусаю язык, чтобы не гаркнуть в ответ, что ты же должен был проходит на лекциях, что мурашки — это рефлекс и он может срабатывать и вовремя негативных эмоций, таких как скажем омерзение или же отвращение.

Но говорить это мажору я не рискую. Нельзя его провоцировать.

— Отпусти мою руку.

Выговариваю спокойно, я держусь из последних сил, но тошнота подкатывает волнами и эти мурашки — символ того, что мне до глубины души противен этот парень и его касания.

— Ну вот, цыпа. Тело не обманет. Будем встречаться. Это, между прочим, офигенское предложение, Вишневская. Тебе фартит. Зацепила настолько что не на разок. Прикинь какое предложение тебе делаю. Тут можешь не играть в гордость. Будешь моей девушкой. Никто не тронет. Не обидит. Разве что я.