Его пульс

Вопрос мне показался таким странным, потому что я не совсем понимала, о чем он. Неосознанно взглянула на руки, уже без синяков, и это не укрылось от внимания мужчины. Видимо, он тоже понял двусмысленность ситуации. Выжидающая поза.

— Нет, все отлично, — прошептала неуверенно.

Видно, что злился, безумно злился, и я не нашла лучшего решения, чем не лезть на рожон. Не провоцировать, не злить. Что-что, а это чувствовала нутром — он успокоится сам.

Спустя пару минут крупная морщина между бровей мужчины разгладилась, и лицо сразу стало на пару лет моложе. Если бы я могла прочитать его мысли…Взгляд опустился на губы. В желании прикоснуться ощутила покалывание на кончиках пальцев.

Никогда я ещё не замечала за собой подобных реакций на мужчин.

— Через неделю у нас плановая операция по резекции желудка, ничего сложного или невозможного. Я хочу, чтобы ты мне ассистировала.

Такая новость любого повергла бы в шок, потому что я не мола быть ассистентом пока что.

— Я разве смогу?

Это покажется странным не только мне, но и всем в операционной. Ладно медсестрой, но не ассистентом же.

— Ты знаешь все, что нужно, так что даже не сомневаюсь…ты справишься, — требовательный голос звучал не строго, но достаточно сурово. Он был недоволен моей неуверенностью? Волнение не оставляло меня, и я чувствовала что дрожу всем телом, а проконтролировать подобное невозможно.

— Это будет первая операция, я все равно перечитаю необходимое по этой теме, — в своем стремлении к достижению целей никогда не знала границ. Нервно осматривала окружающую обстановку и пыталась справиться с бунтующим сердцем.

Борис Викторович осторожно взял мою руку в свою широкую теплую ладонь и погладил в успокаивающем жесте. Он всегда такой теплый, как солнышко. Мое личное солнышко.

— Ты всегда так волнуешься по пустякам? — черты лица разгладились и на смену дикому взгляду пришел достаточно робкий и мягкий.

Подобная перемена меня настолько обескуражила, что мозги окончательно перестали работать. Поглаживающие движения руки еще больше повлияли на это.

—Ты будешь под моим присмотром.

— Не то, чтобы по пустякам…Я сделаю все от себя зависящее, чтобы вы не разочаровались в своем выборе, — уверенно заявила, пытаясь смотреть в глаза, которые топили меня в эмоциях. Рука накалилась огнем, вызывая дрожь во всем теле.

Мужчина еще пару мгновений держал мою руку и затем мягко отпустил. Я словно резко окунулась в прорубь при минусовой температуре. Все тепло и уют мигом покинули тело, напоминая о вечной мерзлоте вокруг. Обнять и прижаться к груди — вот что хотелось сделать, но я, поежившись, встала и неуверенно двинулась в сторону выхода.

— Я никогда не разочаруюсь в своем выборе, Аня. Как с охраной?

— Мне бы хотелось никогда не знать, каково это, Борис Викторович. Тем не менее, так мне должно быть спокойнее.

Но мне не спокойно. Ничуть.

Мужчина выдохнул, медленно приближаясь, и жадно осматривая с ног до головы.

— Тебе нечего бояться…

Взгляд потемнел, а руки сжимались в кулаки и разжимались.

Я только взялась за ручку двери, как неожиданно он прижал меня всем телом к этой двери, приблизив лицо вплотную к моему. И глядя прямо в глаза прошептал:

— К черту все!

Настойчивые теплые губы обрушились на мои искусанные нешуточным штормом, сметая все на своем пути.

Руками вцепился в лицо, поглаживая скулы, мягко опустился на шею и прошелся вниз по талии, сжимая ее с каждым движением губ еще сильнее. Мужчина так жадно целовал, посасывал и покусывал губы, что смахивал на путника, увидевшего оазис с питьевой водой. Я таяла под этими сильными руками без возможности спастись. Спасаться не хотелось, хотелось навсегда остался в этом моменте. Борис Викторович коснулся бедра и провел руками вдоль ягодиц, слегка сминая их.

Видимо, моя паника отошла на второй план, потому что я ответила на этот безумный поцелуй почти сразу же, притянула за голову еще ближе и погрузила руки в кудрявые волосы, как давно мечтала. Мягкие. Прикоснулась к щекам, покрытым легкой щетиной, невесомо потрогала ресницы и обняла за шею, притягиваясь всем телом еще ближе.

Воздуха не хватало, я рвано дышала через нос и короткими урывками через рот, когда мужчина на мгновения отрывался от меня. Пряжка ремня больно впивалась в живот, но я не допускала мысли оторваться от мужчины. Словно, оторвись я от него сейчас, больше никогда бы не смогла прикоснуться.

Борис Викторович впивался в меня все сильнее, сплетаясь с моим языком в безумном танце. Запах заполнил мои лёгкие, навсегда высекая в памяти аромат этого человека. Незнакомое тепло внизу живота стало невыносимым, я словно ходила по краю, готовая в любой момент сорваться. Широкая ладонь опустилась на поясницу, сильнее прижимая меня всем телом к себе.

Рваный вдох. Губы опустились на шею, ведя языком по пульсирующей венке, заставляя гореть от незнакомых ощущений. Глухой стон. Мне хотелось так сильно чего-то, чего я сама понять не могла. Значительная твердость упиралась в живот, и если я ещё не покраснела, то прямо сейчас превратилась в красный помидор.