Его пульс

— Никогда не знаешь, что может пригодиться, — вежливая фраза в ответ её слишком удивила, что ли. Я не собиралась ей грубить или выяснять отношения. Она же имела другие планы, раз так отчаянно пыталась задеть.

— Хочешь понравиться?

— Хочу стать хорошим специалистом, — выдохнув, встала из-за стола с направлениями на анализы для новых больных. — Тебе тоже советую.

— Я сюда попала только благодаря своему труду, а не благодаря папочке профессору! — разве что не плюнула мне в ответ.

Рано или поздно это могло вылезти наружу. Интересно было только, кто же тот добрый самаритянин, поведавший столь важную информацию Кате.

— А может ты спишь с Борей? Вот откуда к тебе такое пристальное внимание. "Как Аня, как Аня. Бери пример с Ани", — скривилась, злорадно посмотрев на меня.

Он ставит меня в пример другим? Приятное тепло разлилось по телу, даря чувство бесконечной радости. Сердце ожидаемо ускорило свой ритм и не планировало успокаиваться. Я искренне улыбнулась девушке, вызвав у нее ещё большее недоумение.

— Ты в праве думать так, как тебе заблагорассудится.

Выйдя из кабинета, облегченно выдохнула. Я не любитель ссор, мне не нравится копошиться в грязном белье, выискивая причины для склок.

Несмотряна ситуацию с Катей я ощущала необъяснимую легкость. Вскоре громкий крик разрушил все эти чувства, царившие в душе.

— Миша, не вздумай, я тебя прошу. Ты не знаешь, на что идешь, и просто рискуешь всем ради не пойми чего! — грозный крик доносился из кабинета Бориса Викторовича.

И видит Бог, если бы не имя моего отца, я бы в жизни не подошла даже близко к источнику звука и не стала бы вслушиваться. Но все случилось так, как случилось. Ни отмотать назад, ни переиначить.

Задержав дыхание, тихонько прижалась к стенке в ожидании дальнейшей реплики. Но слышала лишь шаги, разносящиеся тяжелым глухим стуком. Нервно огляделась, надеясь, что никто не заметил моего действия.

— Тебе плевать на себя? Ладно! Но у тебя есть семья, как ты мог об этом не подумать?! Тебе плевать, что она может пострадать? — мгновение тишины и оглушающий крик в продолжение. — Да как ты мог не подумать о единственной дочери, они же через нее будут давить на тебя! Ты непроходимый болван, который повелся на возможность помочь всем вокруг, кроме своей семьи! Тебе чужие люди дороже?

Моё сердце сейчас отбивало ритм, схожий на взмах крыльев колибри, мечущейся в замкнутом пространстве. Я не понимала, что означал этот разговор и как вообще теперь воспринимать все вокруг.

Страх холодными щупальцами душил. Мало ли, сколько в мире Миш может быть. Необязательно…

— Спасибо, что лишний раз напомнил. Если бы у меня была семья, я бы ею не рисковал. Никогда. Я бы никогда не ставил на кон свою дочь, и грыз бы землю зубами за людей, которых люблю, — глухой ответ причинил мне даже больше боли, чем Витя со своей изменой.

В сказанной фразе сквозило столько горечи, что можно было ощутить ее на языке. Что же происходит?

— Найми охрану, бессмертный. И если не себе, то хотя бы своим девочкам. Я сегодня привезу Аню сам, — грубый ответ больно резанул по моему сознанию. Речь все-таки об отце, хоть я и до последнего надеялась, что нет.

Пространство наполнилось звуками разбившегося стекла и отборного мата.

В следующий момент сердце остановилось от шока.

* * *

Sam Tinnesz — Play with fire

Не думала, что когда-то смогла бы испытать болевой шок. Даже не представляла себе такого. Однако последующий щелчок двери довольно резво доказал обратное и вернул к жизни, потому что очень сложно не вернуться к жизни, если тебя бьют дверью по лицу.

— Ауч, — все что мне удалось произнести прежде, чем я ощутила неприятную пульсацию в правой стороне лица. Это было чертовски больно и не получилось бы не заплакать. Хотя в тот момент не могла понять, плакала ли от боли, или от услышанного.

— Господи, Анечка, ты что?! Ты в порядке? — пожалуй, я была очень рада, что открылась дверь кабинета не Бориса Викторовича, а Андрея Андреевича, потому что тогда растеряла бы даже самые малые крохи своей уплывающей восвояси адекватности.

Боль оказалась жуткой, да и синяк мог остаться внушительный.

— Я в порядке…надо меньше ворон ловить и ходить подальше от дверей… — всхлипивая, держалась за ушибленное место.

— Милая, прости, пожалуйста. Идем в перевязочную, — мужчина потянул меня в противоположную сторону.

Но все закончилось достаточно быстро, потому что в разгар "веселья" вышел Борис Викторович. Хмурый и злой. И, пожалуй, теперь можно было бы приложиться о дверь самостоятельно, лишь бы не видеть этот горящий взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

— Что здесь происходит? — он с ужасом глянул на меня и спешно подошел вплотную, подняв лицо на свет. Я поморщилась от ощущения натянутой кожи. — Что случилось? — хрипя, прошептал, внимательно осматривая каждый сантиметр уже расползающегося синяка и явной припухлости.

— Это моя вина, я слишком резко открыл дверь, а Аня шла мимо, случайно вышло. Ань, пойдем, надо лед приложить. Синяк же будет, — мужчина накрыл ладонями лицо, тяжело выдыхая.

— Андрей, свободен.

— Борь, я…