Его пульс

Опустив взгляд на его халат и всматриваясь в бейджик с именем, не решаясь поднять глаза на мужчину.

— Спасибо… — неловко переминалась с ноги на ногу и ждала, когда меня уже отпустят. — Я случайно столкнулась с ним в клубе, вернее я на него налетела и не заметила. Не думаю, что это будет проблемой.

Борис Викторович прищурился и начал рассматривть мое лицо так тщательно, словно пытался сосчитать малейшую ложь.

— Заметил, что ты часто натыкаешься на людей

Я облегчённо выдохнула от отпустившего напряжения, ранее сковавшего мое тело.

— Возьми обязанности, которые тебе нужно будет выполнять. По всем вопросам или проблемам ты можешь обращаться ко мне. Я хочу понаблюдать за тобой и, может быть, взять на операцию, — поколебавшись пару мгновений, протянул мне белую папку, перевязанную черной резинкой. Внушительный список.

Я осторожно взяла ценную ношу из его рук и снова заметила, как контрастно смотрелись черные отметины в сравнении с этой белой папкой. Надо было немедленно намазать отвратительные синяки.

—Все изучу в ближайшее время.

Он улыбнулся уголками пухлых губ и одобрительно кивнул. Морщинки разгладились, и добродушное выражение лица вернулось. Шторм миновал, и первые лучи солнца озарили мой путь в этой клинике.

— Удачи и с первым рабочим днем, Аня, — мужчина развернулся и двинулся по широкому коридору.

Я прижимала папку к груди и продолжала смотреть ему вслед.

Глава 9

Здесь нужно, чтоб душа была тверда. Здесь страх не должен подавать совета.

Данте А. «Божественная комедия»

По совету бабушки честно пыталась спать побольше, но легкую слабость все равно ощущала. Это и еще много чего в моей жизни вынудило меня прибегнуть к витаминам, чтобы почувствовать хоть какую-то бодрость. С полной уверенностью, что привыкну ко всему через пару недель, запила горстку таблеток.

В столовой сидел только папа, хмурый и явно невыспавшийся. Мама же находилась в зале за большим каталогом рамок для картин.

Оба погрузились в себя и даже не заметили моего появления. В доме витала негативная атмосфера, которую не спасло бы никакое из тех многочисленных аромамасел, которыми моя мама наполнила почти каждую комнату в доме в количестве «слишком много баночек для подсчета».

Скопившейся негатив, витающий вокруг, можно было потрогать руками.

— Родители, доброе утро! — улыбнулась, вполне себе осознавая, что смотрелась сюрреалистично на фоне таких унылых лиц. Видимо, случилось что-то действительно глобальное.

На самом деле, ссорились они так редко, что я могла вспомнить все разы и перечислить детально причину ссор.

— Доброе утро, радость моя, — нахмурившись, произнес папа.

— Доброе утро, милая, — еще тише ответила мама и продолжала разглядывать каталог. Ладно, мы не гордые, мы попытаемся узнать, в чем дело.

Мои намерения прервала трель телефона. Папа подскочил и умчался в сторону смартфона, переворачивая табурет на ходу. Он, неглядя на экран, ответил кому-то слишком уж грубо, будто бы человек на том конце провода был причиной всех бед.

При этом он резко вышел на улицу, так что я точно не могла бы понять причину разговора, но слышала лишь злобные крики снаружи.

Это настолько нехарактерное поведение для папы, что я от волнения вспотела, сидя за столом перед пустой тарелкой. Спустя пару минут взъерошенный мужчина залетел в дом и, громко хлопнув дверью, ушел в свой кабинет.

Мама же, отложив каталог, двинулась за ним, но дверь была заперта, а из-за закрытой двери донеслась лишь одна фраза, произнесенная с надрывом в голосе:

— Я занят! Не мешать! — видно, как плечи женщины поникли, а рука замерла на ручке двери. Никогда он не разговаривал с мамой таким тоном. Поправлю саму себя: никогда я не слышала такого и очень надеялась, что больше не услышу.

Неуверенно подошла к ней, шаркая мягкими пушистыми тапочками по полу, и тихонько обняла, показывая, что я рядом, и все обязательно будет хорошо.

— Плохие дни случаются у всех, мамочка, — невесомо погладила по спине в утешающем жесте. Мама окинула меня уставшим и поникшим взглядом, и именно этот взор дал мне понять, что все намного серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

— Все будет хорошо, родная, папа все решит, — она пыталась ответить мне твердым голосом.

Завтракали в гнетущей тишине, и никто не пытался ее нарушить. Мысли в голове спутались плотным узлом, а страшные догадки одна за другой проносились со скоростью света.

Из всех самых изощренных я выделила две наиболее яркие. Любовница…Нет, даже в мыслях звучало дико. Вторая — работа — это не так страшно, потому что все это можно решить, я так думала тогда. Все что угодно, но не любовница. Мне казалось, что только предательство отца я не смогу пережить и простить, переступая через себя.

Страшно представить, как часто мы думаем, что самое страшное в нашей жизни что-то определенное, а на деле оказывается, что нет.