Его птичка

Переодевшись и быстро вытащив на стол косметичку, смотрю на Катю. Рыжая, невероятно красивая. Давно в этой сфере и порой помогает мне не потеряться и не спуститься совсем до проституции. Это она привела меня сюда.

Та медленно, соблазнительно отворачивается от зеркала, где успела накрасить только один глаз, и закидывает ногу на ногу, в лучших традициях Шерон Стоун из «Основного инстинкта».

Взгляд Макса сразу меняется, а остальные девчонки замирают в предвкушении скандала. От этих двоих летят искры. Знакомы давно, он ее хочет, но у нее свои условия. И первое — верность, которую Макс обеспечить не может. Сейчас она ставит условия по поводу моих приватов.

— Никаких касаний. Никаких разговоров. Пришла, жопой покрутила, ушла.

— Было бы чем крутить, — шутит кто-то, и я невольно усмехаюсь.

— Ты смотри, Ленкова, чтобы от того, как ты крутишь жопой, шест не сломался, — мельком смотрит на шутницу Катя и снова возвращает хитрый взгляд на застывшего Макса. Застывшего, особенно после того, как Катька наклоняется и выставляет на обозрение низкое декольте.

— Ей семьдесят процентов.

Жадность приводит Макса в чувство.

— Это грабеж, — тыкает он пальцем ей в грудь, задевает и тут же получает оглушительный шлепок по руке.

— Хотите иметь такую куколку, как Анька, раскошеливайтесь. Это ко всем…

— Меня не надо иметь, — вмешиваюсь, упирая руки в обнаженные бока.

— Ну ты же поняла меня, котик.

Еще минуту вся гримерка наслаждается перепалкой этих недолюбовников.

И конечно, победа была за Катей, все-таки Максику слишком хочется взяться за эти бутончики, так соблазнительно покачивающиеся над лифом со стразами.

В итоге после трех танцевальных пятнадцатиминутных заходов с такими же перерывами я иду на свой первый в жизни приват.

Ниже опуститься уже некуда. Но семь тысяч на дороге не валяются и это не секс… Так что…

Можно закрыть глаза и представить, что я снова в квартире с панорамными окнами, снова перед Ромой, перед его жадным взглядом и обнаженным, стоящим колом членом, который он поглаживает, наблюдая за тем, как я танцую перед ним.

Можно просто закрыть глаза и оказаться где угодно, а не в этом пропахшем сигаретами и спиртом клубе с мигающими красными огнями. В этом темном коридоре перед шторкой, за которой меня ждет мое истинное падение.

Чем стриптизерша отличается от проститутки? Только тем, что стриптизершу трахают мысленно и порой гораздо более изощренно, чем можно потрахаться вживую.

Глубоко вздыхаю.

Главное — помнить, что в любой момент парни секьюрити меня спасут. Камера не видит, что происходит, но отлично пишет звук. Один мой писк, одно мое «помогите», и сюда сразу набежит куча парней в белых футболках с несочетающейся с их мускулистыми телами розовой надписью.

Еще вдох, выдох.

И еще. Сейчас, сейчас я зайду.

Сердце снова бьется как бешеное. Снова рвется из груди и томится в странном ожидании. Тяну дрожащую руку, собираю бархатную тяжелую ткань в кулак.

Дыши, только дыши. Это просто работа. Это просто деньги.

Откидываю портьеру резко, как срываю пластырь, и на мгновение замираю, вглядываюсь в полумрак, разрезанный мигающим красноватым светом.

Только силуэт.

Лица не видно, но эту расслабленную, выжидающую позу, этот запах не узнать невозможно. Теперь становится ясным мое странное, трепетное волнение. Теперь становится ясным, кому вздумалось переплачивать за приват двойную цену.

Он меняет позу и наклоняется вперед, вглядываясь в темень и рассматривая мой костюм, вернее его практическое отсутствие, с ног до головы. Медленно, словно обрисовывая кистью-лезвием, разрезая чувства, выуживая наружу самые больные фантазии.

Рома. Мой и не мой. Рома.

Прикусываю губу, переступая с ноги на ногу.

Боже, он здесь!

Радость и облегчение соревнуются во мне с недоумением и гневом.

Как он меня нашел? Почему уехал от будущей жены? Что ему нужно?

Глава 38

С виду он кажется таким равнодушным, но кажется, сейчас взорвется. Напряжен, озлоблен, во взгляде плещется сталь.

Но это ничего. С его недовольством я всегда могла быстро справиться.

Облегчение побеждает.

Теперь решиться на приват гораздо проще. Потому что для него я готова танцевать всегда. Для него я готова работать за бесплатно. И последняя мысль толкается в мозгу с остальными, как матрешка. Мысль, которую я никогда не выскажу вслух.

«Для него ты готова стать даже шлюхой».

— Аня, — рык в его голове пугает и в равной степени возбуждает, растекается во мне, как горячий шоколад. И стыд. Стыд, что он увидел меня такой, что заплатил за меня в таком месте, что познает мой срам.

Прикрываю глаза на мгновение, собираясь с силами, продолжаю чувствовать его обжигающий взгляд и уже покрываюсь испариной.

Так же как и сладострастием.

Пусть видит, пусть видит, как легко опуститься на самое дно.

— Без слов, без касаний, — мой шепот срывается с губ, и вмиг легкий лаундж сменяется битом с соблазнительным треком «обнаженный кайф».

«И пусть этой ночью мы сгорим в аду.

Просто, там, в раю — нас не поймут.

Ты сегодня крайне озабочена, я, я, а я —

А я, пойду на поводу.

Пойду, и возьму — и будет поздно говорить: «Я не хочу».