Его новая жена

— Понимаю вас. Мне очень жаль, что все так случилось, — жаль всех нас. Но и вы меня поймите: я обязана действовать так, как планировали мы с Джоном. Мы обсуждали подобный сценарий, и муж дал совершенно четкие указания.

— Неправда! — подает голос Эшлин.

Нет, она точно меня выведет из себя.

— Ты ничего не знаешь. Я сделаю все как надо.

Из трубки несутся рыдания, и я нажимаю на отбой.

Разумеется, Эшлин права. Ничего такого мы с Джоном не обсуждали. В конце концов, я — всего лишь вторая жена. Я — жизнь, юность, свет. Считала, что у нас впереди еще годы и годы и нет смысла предаваться подобным размышлениям. Впереди были роскошные путешествия, множество сексуальных эскапад и домов, только и ждущих, когда я обставлю их по своему вкусу.

В дверь тихо стучат — обслуживание номеров. Одергиваю махровый белый халат и впускаю симпатичного молодого парня из обслуги. Наверняка он гадает, как это его ровесница смогла позволить себе такие шикарные апартаменты. Перемещаюсь к дивану, а молодой человек ставит поднос на кофейный столик и вручает мне счет.

Оставляю ему хорошие чаевые, передаю папочку со счетом и деньгами, и наши руки случайно соприкасаются. Парень торопится к выходу, заливаясь краской.

Поглощая заказанную в номер овсянку, задумываюсь о нашем «едином фронте». Интересно, Эшлин до сих пор ненавидит свою мать? С виду не скажешь, хотя Кейт всегда такая… как бы это сказать? Бесстрастная, что ли? Сдержанная. Я была просто в шоке, когда Джон сказал, что они никогда не занимались сексом на работе. Здесь все принадлежит вам — так почему бы не предаться страсти прямо на столе в конференц-зале?

А как только мы с Джоном начали новую жизнь, как только все устаканилось, муж стал от меня отдаляться. Непостижимо. И жутко обидно! На моем месте любая пришла бы в ярость: стоило чуть расслабиться, как эта крыса Кейт незаметно вползла в нашу жизнь…

Не доев овсянку, ставлю тарелку на поднос и погружаюсь в размышления: что дальше? Пока остается только ждать. Кремирую Джона и тут же вылечу с его прахом домой.

Похоже, пора сделать один важный звонок. Набираю дядю Джорджа, и тот поднимает трубку после первого же гудка. Не сомневаюсь — он ждал моего звонка. Последнее время мы много общались и по телефону, и лично — словно вернулись в прошлое. Жаль, что дядя не горел желанием помогать мне в детстве, когда мама и ее любовники обращались со мной как хотели. Скорее всего, сейчас он не прочь как-то загладить свою вину. Хотя… может, его просто привлекает запах больших денег? Наверное, это черта всех адвокатов: взял денежный след — не упусти его.

— Что заставило тебя вспомнить о любимом дяде, дорогая?

У Джорджа особый, тягучий говор: последнее слово льется будто патока. Вижу его как наяву: стоит с телефоном в своих тренировочных штанах и толстовке с логотипом «Цинциннати бенгалс»[15]. Джордж рассказывал, что ни для одного клиента не наряжается так, как для меня.

Шмыгаю носом — на глаза опять наворачиваются слезы. Джорджа я люблю, всегда любила.

— Джон умер, дядя…

Все, прорвало плотину. Бедный Джон, лежит на хлипком столе, ждет очереди в крематорий…

— Видел в новостях. Не плачь, детка. Джона не вернешь. Мы ведь с тобой все обговаривали, когда встречались последний раз, помнишь? Понимаю, что ты его любила, но надо жить дальше. Тебе перепадет уйма денег — хватит на все. Все точки над «i» расставлены.

Джордж вздыхает и прихлебывает из бокала — слышу, как звякают кубики льда. Кладу телефон на стол и включаю громкую связь.

— Ты прав. Что касается денег — я в ажуре.

Сморкаюсь, окидывая взглядом свой пентхаус. Запросто могу теперь провести всю жизнь в этом шикарном номере, было бы желание. С таким наследством можно позволить себе все что угодно.

— И все же будь осторожна. С момента размещения акций не прошло и недели. Инвесторов огорчать нельзя. Каждый из них должен считать, что компания останется на плаву и без Джона. Поняла? Следует создать впечатление, что акционеры сохраняют полный контроль. Тебе и Джону принадлежит пятьдесят процентов акций, еще столько же — бывшей супруге. После смерти мужа к тебе переходят права на половину компании. Однако следует действовать умно.

Я вытягиваю руки, касаясь пальцев ног.

— Знаю, знаю.

Кое-чему Джордж меня научил — рассказывал интересные вещи о бизнесе и о жизни. К тому же человек он тактичный и не пристает с расспросами о том, что случилось с Джоном.

— Знай, в этой гавани водятся хищные рыбы, и ты должна твердо стоять на земле — тогда мы еще увидим твои портреты на обложках женских деловых журналов, помяни мое слово.

От противоречивых ассоциаций по спине пробегает холодок.

— Следует ли мне чего-то опасаться?

— Прямо сейчас — нет. Все под контролем.