Его Искушение

Ногти царапают по красивым камням дорожки, по которой только что проходил Иван и почему-то камень в одночасье стал черным…

А я…

Я, наверное, умираю… От меня остается оболочка…

Лежу на чем-то каменном, как плита, но это не так. Меня как в коконе держит в руках Палач. На мгновение глаза устремляются в небо, которое теряет краски, чернеет от дыма, от столба пыли и гари…

— Иван…

Шелестом слетает с губ и меня накрывает вязкая тишина, я скатываюсь в самую глубокую пропасть, горю в огне и понимаю, что сердце не хочет больше биться, а легкие дышать, погружаюсь в темноту, которая похожа на океан, он обрушивается с силой бешеного шторма и погребает мое тело под своим сводом…

Горячие руки сжимаются, трясут за плечи, ощущаю грубость шершавых пальцев на моем теле и суровый рык Палача:

— Ава! Твою мать. Смотри на меня!

Взрыв… это был взрыв…

Мой Иван. Сильный. Невероятный. Несгибаемый… Он сел за руль и автомобиль с огромным бантом взорвался…

Меня уносит на волнах и с каждой секундой мир вокруг превращается в непроглядную тьму…

Когда резкая хватка грубо вырывает меня из лап смерти, я сопротивляюсь. Начинаю биться и трепыхаться из последних сил.

— Хватит!

Пощечина по щеке, несильная, но звонкая. Разлепляю глаза и встречаюсь с дикостью раскосых глаз.

Монгол. Человек, которого я почти ненавижу, которого боюсь по каким-то необъяснимым причинам, прижимает меня к себе и тащит куда-то, словно уводя из-под удара…

— Голос мой слушай.

Машу головой, сопротивляюсь, но, скорее, просто трепыхаюсь ослабевшим телом.

— Если не сделаешь вдох, я сделаю тебе искусственное дыхание!

И в адовых глазах полыхает страшная решимость напополам с ненавистью, наверное…

— Дыши!

Палач не кричит, но голос жуткий, наполненный утробным рыком.

— В себя приди, сказал!

Ловит мой подбородок, приближает к своему лицу, и я подчиняюсь, делаю короткий вдох, впуская внутрь резкий запах мужчины и дыма.

Горло сдавливает, начинаю кашлять, пока неожиданно мягко Монгол прячет меня ото всех на своей груди, охранники оттесняют червей, которые со своими камерами только и делают, что снимают то, что произошло.

Он тащит меня в сторону, сажает в черную тонированную машину, садится рядом и командует водителю:

— Живо. В больницу гони.

Поворачивает голову в мою сторону, рассматривает, всматривается, отводит волосы с лица, проводит большими пальцами по скулам.

— Цела…

Повторяет, пока руки проходятся по моему телу, осматривают, ищут повреждения. Монгол работает профессионально, не теряет времени и сразу же выхватывает мобильник, приказы и кодовые слова, а затем звонок и я слышу тон, от которого кровь в жилах стынет.

— Подарок, говоришь, доставил. Ну, давай побазарим, Смола…

Отнимает трубку от уха, и я вижу, как у него рябь по лицу идет, передо мной словно кто-то ужасный проявляется и взглядом полощет, заставляет отшатнуться, вбиться в самую глубь салона. Судорога идет по смуглому скуластому лицу.

— Шакал.

Вжимаюсь в сиденье, мне кажется, сознание теряю, но четко слышу рык Монгола.

— Доктор. Срочно. Нужно осмотреть Аврору. Уже едем.

Он переходит на русский, говорит что-то бегло. Несколько фраз.

— Ивана нет.

Выхватываю это словосочетание.

Его значение я знаю. Как часто я кричала его в постели со своим мужчиной, вымаливая пощаду, не в силах выносить его страстных ласк, ровно столько же, как и “да”… на его языке.

— Аврора!

Оглушенная, я закрываю глаза, и крик Монгола на этот раз не может вернуть меня из спасительного небытия, где кровавыми бороздами в моей душе звериными когтями идет роспись багрянцем:

Ивана больше нет.

Глава 49

Монгол

— Я хочу сделать Авроре подарок.

— Брат, ты с этой бабой поехал.

— Знаю.

Прищуриваюсь. Что-то мне не нравится.

— Господин Кац, мы рады видеть вас в нашем автосалоне, что предпочитаете?

Мужик скачет вокруг Ивана, а он рассматривает эксклюзивную машинку, ярко-алую.

— Прекрасный выбор премиального седана, я могу вам…

— Беру эту модель. Но тачка должна быть перламутровой.

— Очень сложно, господин Кац, это единственный экземпляр и…

— Так перекрась.

Ухмыляюсь. В одном мы с Кровавым похожи. Не любим болтунов.

— Все сделаем в лучшем виде!

— Я проконтролирую, Иван.

Смотрит мне в глаза.

— Не будь параноиком, Гун.

Помню, как тачку пригнали, сам осмотрел, проверил и ржал над чертовым бантом на капоте.

— Не мог я так лажануть, брат, не мог…

Руки в кулаки сжимаю. Прикрываю веки, чтобы собраться, а сам мыслями лечу в день, когда впервые увидел белокурую куклу на плече у шестерки. Девчонка в коротком платье, безбожно задранном, демонстрирующем шелковое белье на белоснежных ягодицах.

Скользил взглядом по длинным ногам и охреневал, что впервые Кровавому доставочка в таком потрепанном виде.

Пошел за ней в кабинет. Царапнуло нутро сомнением. Остался.

— Нашлась пропажа ваша, босс, — басит ищейка и девчонка падает к ногам Ивана, а у меня челюсть ведет от спазма. Так не должно быть. Реакции Кровавого просекаю. Ему не похрен.

Приглядывается к модельке, а я как пес след беру. Рассматриваю обвязанную ленточкой красотку, и почему-то грудная клетка свербит, словно кто-то изнутри когтями проводит.