Его Искушение

Донна в идеальном костюме вступает на свой ранавэй. Вот она — истинная хозяйка. Женщина, сумевшая создать империю. Зал взрывается восторгом, криками браво и аплодисментами в сторону гениального кутюрье.

И в самый последний момент, когда я почти спускаюсь с подиума, Доннелла ловит меня за руку. Прикладываю всю сноровку, чтобы не поскользнуться на высоченных шпильках, и встаю рядом с этой непредсказуемой женщиной.

— Муза моего показа и всего бренда. Аврора. Господа. Приветствуем!

Улыбаюсь, высоко вскинув голову и выпрямив плечи. Аплодисменты, вспышки фотокамер и ажиотаж.

Так я и покидаю сцену.

Журналисты обступают, обрушиваясь волной вопросов, на что я отвечаю коротко и по-существу, не давая никакой конкретики.

— Аврора, скажите, вы знали о решении Доннеллы?

— Были предпосылки.

— Стать музой величайших модельеров десятилетия, как вам это удалось?

— Чудеса случаются.

— Аврора, какие у вас планы?

— Их нет на данный момент. Я хочу отдохнуть.

Ухожу от внимания, его очень вовремя берет на себя Донна.

Быстро выхожу через черный выход, меня встречает высокий мужчина с нечитаемым взглядом. Монгол. Я продолжаю его бояться на инстинктивном уровне. Есть в нем что-то, тайна, загадка, которую себе дороже пытаться разгадать.

— Иван ждет, — коротко, приказом.

— Я готова.

Монгол поворачивается и ведет меня. Выходит первым и придерживает дверь, отходит, открывая моему взору Кровавого. Он стоит здесь, странно как-то все, но мысли вылетают, стоит встретиться с ним взглядом.

И опять Кац смотрит на меня как-то пронзительно, остро, словно пытается запечатлеть мой образ, впитать в себя, подходит и целует со всей силы.

— Моя Аврора, — произносит с надрывом как-то и гладит пальцами мое лицо, чертит линии, — куколка…

Улыбаюсь в ответ, сама обнимаю за плечи.

— Ну вот и все, Ваня, больше нет супермодели, сегодня поставила точку.

Кивает.

— Почему ты так странно смотришь?

Вопрос слетает с губ, здесь темно и свет от фонарей предает всему происходящему какой-то сакральный смысл.

— Не думал, что когда-то в моей жизни появится та, кто станет важнее моей собственной…

— Я не очень тебя понимаю, Иван…

— Ты стала для меня ценностью, Аврора, самым дорогим, что есть, ты и мой ребенок, за вас я на все пойду, за тебя, даже если ты меня возненавидишь…

— Что ты сейчас такое говоришь?!

Ухмыляется.

— Не бери в голову.

— Оригинальное признание, господин Кац, — тянусь к нему, целую твердые губы, сама без ума от этого мужчины.

Отстраняется, пресекает мое откровение, смотрит мне в глаза и проговаривает как-то совсем иначе:

— Я помню, что обещал тебе подарок. Ты ведь кое о чем мечтала, правильное желание…

Отстраняется, лицо отрешенное делается. Прищуриваюсь, сомнение закрадывается в сердце.

— Иван, стой. Почему мне кажется, что презент прощальный?

Выпаливаю вопрос, всматриваюсь в глаза.

— Слишком умна… Излишне чувственна… Это все осложняет.

— Мне холодно, давай сядем в машину, — передергиваю плечами, не знаю, почему дрожу.

— Как раз об этом, постой тут, я сейчас…

Смотрит мне за спину, Монгол там стоит изваянием, даже не оборачиваясь чувствую прожигающий взгляд восточного мужчины.

Застываю на месте, смотрю, как удаляется один, без охраны, вытаскивает из кармана брелок и идет в сторону, а я только сейчас понимаю, что там стоит машина моей мечты, жемчужная… та самая, о которой бредила давно, внутри что-то надрывно воет предупреждением, хочу побежать за мужем, остановить.

Оглядываюсь по сторонам, здесь, в полутемном проулке, мне кажется, что кто-то скрывается, наблюдает, чужой взгляд режет лезвием.

— Стой… — шепотом с губ, и я вижу, как мой мужчина, высокий и мощный, направляется за подарком. Я полюбила Ивана. С первого взгляда. С первой секунды, как ощутила крепкие горячие пальцы на своих плечах на крыше его отеля.

Так, может, и не бывает, но со мной случилось. Нас притянуло друг к другу и в его сильных руках я потихонечку поняла, что такое счастье, что такое любовь…

Прикладываю руку к животу и замираю, словив момент словно пульсация внутри. Дергаюсь, делаю шаг вперед, хочу крикнуть, чтобы остановился.

— Иван!

Кричу ему вслед, не реагирует, слышу сигнал разблокировки, он садится за руль, заводит автомобиль…

Внезапно на меня нападают вездесущие папарацци, слепят фотовспышками.

— Аврора… Аврора…

Не успеваю. Не понимаю, что происходит, но в следующую секунду проулок освещает ярчайшая вспышка и грохот оглушает.

Монгол отбрасывает меня сильным захватом в сторону, закрывает собой, успеваю увидеть, как на месте подарочного автомобиля огромный столб пламени взвивается к самым небесам…

— Нет… нет…

Несвязный шепот с губ, рядом вопли, суматоха, а я смотрю только туда, где огонь. Вспышки искр не прекращаются, словно иглы впиваются в глаза, а я…

Этот раненый женский вой, наверное, принадлежит мне…

Но и он не длится долго. Паника накидывает на меня хомут, берет в свои силки. Душит.

Сиплю, пытаясь проглотить воздух, загнать его в легкие…

По щекам слезы. Я тру их и почему-то слышу уже не вой, нет, сорванный писк.

— Помогите…