Его добыча – 2

Переместив ладонь на свою грудь, я задумался: в моём теле всё иначе. Нигде в моей версии оболочки не было схожей мягкости. Зачем тела мужчин и женщин отличаются? Так заведено в физическом мире?

И тут же в мыслях возник ещё один заинтересовавший ранее образ. То самое ощущение приятности, возникшее в момент «тесноты» между моим телом и телом Трои. К чему упускать возможность? Пока есть время, надо исследовать непонятное. В данный момент – рассмотреть тело Трои. Возможно, пойму, почему материальным существам так важно прятать их тела… Или построю догадки о размножении? Оно точно связано с телом! Если это какая-то его жизненно-полезная функция, то подобное знание несомненно пригодится.

Ткань скафандра поддалась мне с возмутительной лёгкостью. Второй рывок, и ещё более тонкая одежда опала двумя уже бесполезными лоскутами. А я впился взглядом в тело Трои – ту его часть, что стала видимой и кардинально отличалась от мужской версии оболочки. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы утвердиться в очевидном и уже проверенном факте – кожа моей добычи более уязвимая, более нежная. Тут о самодостаточной защищённости и говорить нечего.

Всё её тело буквально кричало о мягкости и слабости, грудь трепетала даже от легчайшего дыхания. Моего воображения не хватало представить, что способен сделать с ней даже не самый крепкий удар… Смять? Необратимо изломать?

Почему именно удар?.. Вдруг понял, что достаточно даже сжать женщину чуть крепче, чтобы нанести необратимый вред. Что, если на неё упадёт что-то тяжёлое? Или она сама рухнет на твёрдую поверхность?

Мы – эдаити – не признаём слабостей. Никогда не признавали. Такая вопиющая уязвимость могла лишь вызвать презрение в сознании любого из нас. Я понимал это!

Понимал, но… ощущал что-то иное. Удовлетворение? Желание защитить? Что за необъяснимые реакции? Сознание, отныне привязанное к оболочке, подкидывает их мне, реагируя на неведомые сигналы тела? Вот и ещё один из них – желание не только смотреть, но и дотрагиваться.

Свободная рука вновь переместилась на мягкое, едва подрагивающее полушарие женской груди. В месте соприкосновения наших тел словно образовалось статическое электричество – в кожу впились сотни молний внезапно сгенерировавшейся энергии! Меня обдало жаром – волна тепла в доли секунды прокатилась по телу, поднимая его температуру. Дрогнув, без привычной эдаити решительности ладонь робко скользнула ниже, переместившись на менее мягкий живот. Она продолжала жить своей жизнью, получая команды не от моего сознания. В нём сейчас царила абсолютная пустота.

Пальцы странно дрожали, не столько осязая, сколько… поглаживая? С волнением первооткрывателя я вслушивался в ощущения, уже ничего не понимая! Не слыша ничего, кроме внезапно ускорившегося кровотока, отдающегося звоном в ушах.

Троя застонала, с тягучей плавностью перекатившись на спину! Другая её щека, а с ней и такая беззащитная грудь, впечатались в моё тело, практически ошпарив множеством жалящих импульсов.

– Ещё, – сонно, едва различимо пробормотала добыча.

Ее долгий выдох прозвучал для меня так внезапно и оглушающе громко, что сердце от неожиданности чуть не лопнуло в груди. Каким чудом я не вскинулся, уже через миг оказавшись на ногах в режиме отражения глобальной угрозы? И чего, собственно, испугался? Как вообще я мог испугаться, если прежде ничто во вселенной не могло поколебать моей стойкости?

«Кин?» – позвал Орш.

Вместе с мысленным призывом собрата с оглушающим грохотом обрушился на меня внешний мир. Как это возможно? Я что, на время перестал слышать и воспринимать абсолютно всё, что происходило вне кокона наших с Троей тесно соприкоснувшихся тел?!

«Что с твоей оболочкой?»

Конечно! Для тех эдаити, кто сейчас бодрствовал, продолжая прощупывать пространство вокруг спящих, я воспринимался странно. Словно эпицентр жара в инфракрасном спектре! Жара похлеще, чем в подземной глубине сердцевины местного гороподобного существа. И жар этот уже не растекался волнами, передаваясь от тела Трои. Источником повышенной температуры оказалась собственная оболочка! Мой живот напрягался до каменной твёрдости, сдерживая сильнейший порыв к движению. Какая-то невообразимая, сводящая с ума потребность прижаться к моей добыче овладела телом. Толком не понимая как и почему, я жаждал движения и тесноты. Той самой, так заворожившей новыми ощущениями тесноты между нашими телами.

«Всё… хорошо», – выдавил ответную мысль с дичайшим трудом.

Концентрироваться на происходящем вне круга наших сплетенных тел стало необычайно сложно. Но… Но это же неправильно. И опасно!

«Ты… – Орш запнулся, пытаясь подобрать объясняющий образ, – разрушаешься?»

Подобный вопрос стал возможен только с обретением материальности.

«Нет», – с огромным трудом мне удалось сфокусироваться на окружающем мире, заставляя сознание возобладать над реакциями оболочки. С тем, что произошло с телом, я не разобрался, но сейчас точно было не время признаваться собрату в слабости. Это место изобиловало угрозами, и мне было кого защищать.