Его добыча – 2

Странно было, зная, что вокруг только кристаллоподобные «кустики», видеть совсем иные по форме, лианоподобные образования с выростами-шишками на концах. Но всё же куда больше поражало другое – амиотам подходит местная пища, и они уже успели выяснить, что она безопасна.

Мысленно впечатлившись, я зевнула и даже прикрыла глаза.

– Что за изощрённая пытка? – гневный голос Игеря выдернул меня из сытой задумчивости.

Обернувшись на звук, я обнаружила двух амиотов, настойчиво предлагающих моим собратьям те самые уже замеченные ранее «шишки». Именно их, надломив, они буквально запихивали в рот землянам.

– Это может оказаться ядовитым! – упирался и мужчина, что недавно насмехался надо мной.

– Мне тоже попробовать?

Я потянулась было к спорящим, желая принять свою долю риска, но Седьмой молниеносно опустил ладонь поверх плеча, удерживая на месте.

– Нет, – припечатал категорично и, обернувшись к Игерю, холодно бросил: – Хочешь жить – ешь, не хочешь – не ешь.

На этом его внимание к пленникам иссякло. Поэтому амиот не увидел угрюмый ненавидящий взгляд механика, который, посмотрев на жующих амиотов, осторожно надкусил образчик местного неведомого «продукта».

– Почему мне?.. – я попыталась было разобраться в мотивах Седьмого, но…

Но он даже не дослушал, «порадовав» очередным «Нет». А потом указал на небо, привлекая внимание к розовому светилу, что за прошедший с его восхода час, быстро пробежав по небу, догнало медленно ползущее голубое. Сейчас они вместе закатывались за горизонт.

– Наступает ночь. Троя будет спать.

Не спрашивая, амиот подхватил меня на руки и уложил прямо на землю, устраиваясь рядом. Противиться я и не думала – что могло ожидать вынужденных колонистов в этом мире, не представляла, спать рядом с монстром уже случалось, оттого понимала: безопаснее сейчас места нет. А утро вечера мудренее – это истина на все планеты. Особенно если сил спорить с судьбой уже не осталось… Да и темнота обступила.

Глава 4. Неожиданности

Кин

Добыча заснула. Я терпеливо ждал момента, когда сердцебиение Трои чуть замедлится, сообщая мне, что её организм перешёл к фазе расслабления. В том, как жизненно важен телам сон и восстановление сил, я успел убедиться на примере собственной оболочки.

Сегодняшние нагрузки не прошли даром – ресурсы навязанного тела изрядно истощились. Но несоизмеримо в меньшей степени, чем у Трои. Оттого я замер, устроив её так же, как и в прошлый период сна, – рядом.

«Отдых. Сейчас для всех», – пришла адресованная каждому мысль Орша, и тут же в импровизированном лагере всё изменилось – те, кто до сих пор сохранял активность, немедленно выполнили указание собрата.

В этом среди нас не возникало разногласий. Не требовалось лишних пояснений, чтобы действовать предусмотрительно. Каждый осознавал своевременность приказа и рациональность выбранного тёмного периода суток планеты для восстановления функций оболочки.

Однако Орш, кажется, учёл не всё…

«Пленники, – послал я аналогичный сигнал. – Кто-то пусть будет рядом».

Не то чтобы их жизни значили для меня многое. Особенно сейчас, когда мы убедились, что легко сможем добыть здесь пищу. Но влияние ультразвука на соплеменников Трои оказалось столь интересным, а начинать утро с очередных криков, бездарно растеряв и эти жизни, я не планировал.

Неизменно анализируя реакции тела своей добычи и контролируя её состояние, я погрузился в изучение окружающего нас пространства. Почему Трою и других пленников всё только пугало? Всем нам было сложно понять их отношение к происходящему. Куда важнее казалось освоиться в этом мире, научиться взаимодействовать с ним.

Как и я, сейчас каждый из амиотов, внося свою лепту в общее дело, прислушивался и присматривался к ночному миру планеты, формируя в нашем совместном сознании максимально полную картину реальности.

Ночью, на удивление, звуков было больше, чем днём. Видимо, время беспросветной мглы ценилось местными обитателями куда выше, чем день, формируемый удушливым жаром голубого светила-гиганта или совершенно холодным светом его розового спутника-карлика, да ещё и в сочетании с ультразвуком. Подобные условия, вероятно, даже для приспособленных к жизни на планете существ оставались экстремальными. Теперь же, когда факторы изменились, став более благоприятными, активизировалось и всё живое вокруг.

А его здесь оказалось… немало.

Зрительными органами тела в наступившей темноте рассмотреть много не удавалось никому, лишь наши уши улавливали какофонию звуков – от тихого шелеста, который издавали желеобразные «кристаллы», находящиеся совсем рядом, до яростных криков явно какого-то подвижного существа вдали.

Привычным «взглядом» эдаити я опознавал куда больше. Используя имеющиеся возможности, позволил истинной сущности привычно «прощупывать» пространство вокруг поляны, осязая и формируя в сознании образы тех активизировавшихся подвижных организмов, порождённых миром планеты и пробуждённых отсутствием освещения.