Его банан

— Значит, тебе тридцатилетнему, скоро двенадцать?

— Ха-ха, — сказал Брэйден. Он сунул в рот что-то похожее на сырную палочку.

«Чертова сырная палочка? На моем диване?»

— Где ты это взял? — спросил я.

— Продуктовый магазин, — сказал он, как будто я был идиотком.

— У меня здесь полно еды. Почему ты тратишь те небольшие деньги, что у тебя есть, на сырные палочки?

— Ты называешь то, что у тебя есть, едой? Может, ты и можешь питаться овощами и курицей, но от овощей у меня газы, а курица мне противна. Я имею в виду, ты когда-нибудь видел это дерьмо, прежде чем оно приготовлено? Похоже, они вырезают ее прямо из мошонки инопланетянина.

Я поднял брови.

— Значит, ты знаком с мошонками инопланетян?

Он наклонил ко мне голову.

— Откуда мне знать, что это не у тебя странный фетиш? Миллиардер. Опрятный фрик. Казалось бы, идеальный? Ты как ходячий пример прототипа серийного убийцы или парня с секретным секс-подземельем БДСМ.

— Не стесняйся искать улики, пока ты настойчиво продолжаешь быть безработным, если ты так думаешь.

— Настойчиво безработная задница, — пробормотал Брэйден, который встал и посмотрел на меня всем своим шестью футами долговязого, бледного тела.

Я смотрел на него сверху вниз в прямом и переносном смысле.

— Ты понимаешь, что большинство людей целовали бы мне задницу за то, что я дал им место для ночлега?

— Да, но большинство людей не настолько глупы, чтобы нуждаться в помощи такого мудака, как ты. Так что давай покончим с этим. Сейчас ты имеешь дело не с большинством людей.

— Очевидно, — сказал я.

На секунду мне показалось, что он вот-вот замахнется на меня. Потом он немного расслабился и прищурился.

— Что тебе нужно от моей сестры? Мы можем покончить с этим дерьмом, прежде чем ты попытаешься придумать какую-нибудь чушь о том, что это не из-за нее. Все дело в ней. Ты бы не мирился с моей несносной задницей, если бы не хотел чего-то от нее.

— Она работает на меня, — просто ответил я. — Счастливый работник — хороший работник. А с таким багажом, как ты? Думаю, что избавление от тебя — это определенный поворот к счастью.

— Да ни хрена. Как ты думаешь, почему я прятался в парке вместо того, чтобы беспокоить ее?

— Ты подумывал о том, чтобы просто найти работу? — спросил я. — Глупый вопрос, я знаю.

— Ты прав, глупый. Я и традиционная работа просто несовместимы. У меня много идей, — он постучал себя по голове. — Мне просто нужно продолжать в том же духе, пока удача не улыбнется мне. Не беспокойся об этом.

— Я и не собирался беспокоиться. Как насчет этого? Ты получишь работу в моем рекламном отделе. Поработай с некоторыми из этих больших идей с профессионалами. Посмотрим, такой ли ты крутой, каким себя считаешь.

— К черту твою благотворительность, — сказал он. Брэйден покачал головой и скрестил руки на своем пухлом животе, как будто я только что попросил его почистить мои ботинки его личной зубной щеткой.

— Ладно, я…

— Из любопытства, — быстро ответил он. — А сколько будет стоить твоя благотворительная работа?

— Ничего, пока ты не докажешь, что чего-то стоишь. Получится с нашей рекламной командой одну из твоих больших идей протолкнуть в обращение, и тогда мы сможем поговорить о зарплате.

Он грыз ноготь.

— Проклятие. Ладно. Я сделаю это, но ты все равно мудак. Я делаю это только потому, что, возможно, я наконец-то смогу помочь Наташе оплатить счета, которые ее дерьмовая работа не может.

Я почувствовал укол вины. В конце концов, я ей не платил. Сначала я подумал, что это одна из причин, по которой ей придется уйти. Потом, когда я узнал ее получше, я боялся, что предложение заплатить заставит ее уволиться. Для женщины, которая так сильно нуждалась в деньгах, у нее была упрямая, гордая жилка, которая, я был уверен, не будет восприимчива к благотворительности. И все же я слишком хорошо помнил, как ее домовладелец пытался приставать к ней по поводу арендной платы, а теперь ее брат упомянул о ее скудных средствах. Я не должен был удивляться. Нью-Йорк был дорогим городом, и я никогда не понимал, как кто-то, кроме высшего руководства компаний, мог позволить себе жить здесь.

Впервые мне в голову пришла мысль. Я оставил Брэйдена портить диван, а сам открыл ноутбук в домашнем кабинете. Я покопался в файлах компании, пока не нашел записи о сотрудниках. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти Наташу. Я хотел знать, на какой работе она работала до поступления на стажировку в «Галлеон». Если бы я действительно брал у нее интервью, я бы знал.

Она работала официанткой и в университете в книжном магазине, но это все. Я нахмурился. Судя по тому, сколько лет, по ее словам, она работала официанткой, именно с этой зарплаты она до сих пор платила за квартиру. Что-то в этом было не так, поэтому я по прихоти позвонил в ресторан, который она указала, и попросил поговорить с менеджером. Им пришлось немного покопаться, но они подтвердили, что она проработала там всего два года, а не четыре.

Таким образом, остается двухлетний разрыв в занятости. Промежуток, который она пыталась прикрыть.