Эффект преломления

Чонг вкратце изложил происшедшее.

– Понятно, – лицо мастера Чжана осталось бесстрастным, обезьяна же недовольно скривилась. – Я пошлю рейнджеров прочесывать тайгу, а еще отправлю вертолеты для поддержки с воздуха.

– Скажите там, пусть не обращают внимания – неподалеку от Климовки трупы на деревьях развешаны. Это я улики прятал.

Мастер Чжан кивнул:

– По поводу тех, кто на вас напал, я подумаю, дам задание службе безопасности. Может быть, накопают что-нибудь. А вот у наших ученых уже есть первые результаты. В крови Джанджи обнаружены ионы серебра, и…

– Ерунда, не может быть, – перебил я. – Серебро убийственно для вампиров, это непреложный закон, исключений быть не может. А уж если ввести его прямо в кровь…

Мартышка недовольно заверещала, возмущенная таким неуважением. Мастер Чжан сделал вид, что не заметил моей грубости.

– Соединение серебра было введено в малой концентрации. Этого недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы изменить. Именно присутствием этого вещества в крови Джанджи объясняется его звериный облик. Как охотник, вы несомненно знаете, – старик доброжелательно кивнул мне, – что серебро обнажает истинную сущность вампира, лишает способности оборачиваться человеком.

Я задумчиво кивнул.

– Наши ученые считают, что такие инъекции можно делать только в лабораторных условиях, под тщательным наблюдением, с применением сложной и очень дорогой аппаратуры. Мы полагаем, дети нетопыря стали объектами какого-то эксперимента.

– То есть, надо искать лабораторию или клинику…

– Мы предпринимаем шаги в этом направлении. Моя служба безопасности отслеживает лаборатории, больницы, исследовательские институты, где возможны такие эксперименты. Задача осложняется тем, что лаборатория может находиться где угодно, в любой точке мира.

Старик был прав. Что мешает неизвестным экспериментаторам переправлять киан-ши самолетом, скажем, в Эквадор, видоизменять их, а потом возвращать во Владивосток? Только знать бы, зачем…

– Начали мы, конечно, с самого простого, – добавил мастер Чжан. – Пока отслеживаем клиники Владивостока и Приморья. У меня все. Вопросы, пожелания?

Чонг молчал.

– А Джанджи не удалось разговорить? – спросил я.

Мартышка злобно зафыркала, вытянула лапу и показала средний палец.

– Нет, – ответил мастер Чжан. – Все старания оказались бесполезны. Его даже подвергали пыткам и угрожали уничтожением. Но нетопырь молчит.

Старик вежливо распрощался с нами, экран планшетника потух.

Вся эта загадочная упыриная история начинала меня потихоньку доставать. Хотелось есть, в душ и отоспаться.

Мы подъезжали к Радово, и я уже предвкушал долгожданный отдых, когда мне позвонила Маша.

– Иван, тут снова Катынина пришла, – извиняющимся тоном проговорила она. – Сидит целый день, рыдает, отказывается уходить.

Твою ж мать… Душ и сон пришлось отложить. Я развернулся и поехал в город. Чонг ничего не сказал, только понимающе хмыкнул. Но в офис пошел вместе со мной.

Катынина сидела в приемной и всхлипывала. Вокруг валялось множество смятых бумажных платочков. Увидев меня, дама разразилась рыданиями.

– Так целый день, – пожаловалась Маша. – Только пытаюсь ее спровадить или говорю, что ты не приедешь – начинает плакать. Уже не знаю, что делать. И валерьянкой поила, и «Новопасситом» даже. Все бесполезно.

– Мадам! – Чонг подскочил к Катыниной, ногой размел мусор и, изящным жестом откинув дырявые полы плаща, опустился на одно колено. – Мадам! Очарован, потрясен, сражен вашей красотою! Позвольте представиться: Чонган Ли Кунг, ваш покорный слуга. Позвольте ручку…

От удивления дама даже перестала плакать и попыталась спрятать руки за спину. Но Чонг с ловкостью фокусника завладел ее ладонью и принялся нацеловывать:

– Поражен, польщен знакомством, ах – вы великолепны, я в восхищении…

– Это что еще за клоун? – шепотом спросила Маша.

– Так… клоун вот, – неопределенно ответил я. – Ты держись от него подальше, хорошо?

Судя по выражению лица, она и не собиралась приближаться к Чонгу. Тот же потихоньку перешел к вылизыванию смуглой длани Александры Вениаминовны. Женщина с ужасом смотрела на упыря, но зато больше не рыдала.

Пора было взять ситуацию в свои руки. Я молча похлопал Чонга по плечу. Взглянув мне в глаза, упырь все понял и отлип от Катыниной, пробормотав:

– Это жестоко, жестоко…

– Чего вы хотели? – спросил я у дамы. – Кажется, мы уже все обговорили.

– Вы должны мне помочь! – из глаз Александры Вениаминовны снова хлынули слезы.

– О, дорогая, дорогая, не плачьте! – огорченно воскликнул Чонг. – Готов выпить ваши слезы, и не только…

Теперь я уже похлопал себя по боку, по тому месту, где располагалась кобура с водяным пистолетом.

– Злодейка судьба в лице моего товарища препятствует нам, – объявил чокнутый упырь. – Я не могу жить с этим! Прощай, любимая…

Он схватил со стола нож для разрезания бумаг и вонзил его себе в грудь. Весьма натурально согнулся, захрипел, пустил из уголка губ кровавую слюну, рухнул бездыханным. Рядом свалилась в обморок Катынина.

Маша побледнела, потом, видя, что я никак не реагирую на происходящее, спросила:

– Это… то, о чем я думаю?