Ее первая любовь

В половине четвертого Джин встала. Нога у нее затекла, она потерла ее и с силой притопнула. Матрос обернулся:

– Уходите?

– Как пройти в гостиницу? – спросила Джин. – Ту, что на горе?

– К Марии?

– К миссис Роджерс.

– Ну да, к Марии… За аптекой пойдете вверх, там будет развилка… – Он снова занялся своим лодочным хозяйством.

Развилка начиналась сразу за зданием аптеки. Узкая каменистая дорога, сдавленная подступившим вплотную кустарником, устремлялась круто вверх, постепенно расширяясь, пока не превратилась в площадку перед розовым домом гостиницы. По бокам площадки росли кусты с мелкими бело-сиреневыми цветками. В зазорах между каменными плитами проросла трава. У входа на задний двор была припаркована машина.

На перилах веранды лежала рыжая кошка, с любопытством следившая за подошедшей Джин. Она уже собралась окликнуть хозяйку, как та сама возникла в дверях. Оживленная, довольная. Узнала Джин и пошла ей навстречу.

– Сегодня у меня счастливый день, – объявила она. – Гость за гостем!

Джин не рассчитывала застать здесь незнакомого человека, все равно – мужчину или женщину. Ей хотелось быть единственным гостем миссис Роджерс. Она не знала, что потянуло ее сюда – стремление отдалить возвращение в ресторан, перебить рассказами миссис Роджерс обиду на обманувшего Стива? Но только не развлекаться с новыми знакомыми…

– Это мой старый постоялец, – восторженно продолжала миссис Роджерс. – Он приезжал пять лет подряд. Это было прежде. Теперь изредка и ненадолго. У меня он отдыхает от суеты… – Понизив голос, почти шепотом добавила: – Очень интересный мужчина! Вы найдете общий язык, я уверена…

– Я тоже!

Джин обернулась на голос и увидела Питера Скотта.

– Я же говорил, что мы встретимся! – сказал он с едва уловимой насмешкой.

– Надеюсь, вы составите мне компанию! Чашка кофе с пирожным?

– Конечно! – ответила за Джин миссис Роджерс. – Я сейчас принесу. – И весьма проворно для своих лет скрылась в доме.

Джин и Скотт поднялись на открытую веранду, над которой был натянут полосатый тент. Всюду цветы в низких каменных вазах. Стол, два складных стула и кресло-качалка дополняли обстановку. Скотт заметил, что Джин чем-то расстроена, и вежливо, давая ей время успокоиться, принялся рассказывать о своих фильмах, об актерах, актрисах, о поездках в Европу, в Японию, вспоминал забавные случаи. Это был полный набор анекдотов и историй, подлинных и сочиненных, кочевавших из одного его любовного приключения в другое, – проверенное, безотказно действующее средство для завоевания женской благосклонности.

Когда миссис Роджерс принесла кофе и пирожные, Джин уже улыбалась.

– А знаете! – воскликнул Скотт. – Я готовлюсь к съемкам нового фильма, и, думаю, вы подойдете на роль одной из героинь. Обязательно приходите на пробу! Да, да! Вы фотогеничны: такие глаза… волосы… фигура!..

Миссис Роджерс заговорщицки улыбнулась Джин.

– Деточка! Вы еще будете звездой! Правда, Питер? – Довольная, она удалилась.

– Идемте, я покажу вам дом, – сказал Скотт, когда они выпили кофе, и, не дожидаясь согласия, увел Джин с веранды. – Прежде здесь жили по десять-двенадцать человек. Днем каждый делал что хотел. А вечером собирались в гостиной…

Джин подумала, что в гостиной с камином, диванами и роялем, среди двенадцати гостей мог оказаться и Стив. Недаром он позвал ее в эти места. Можно было спросить о нем у хозяйки гостиницы. Наверное, та помнит рыжего, в симпатичных веснушках постояльца. Но Джин тотчас отогнала эту мысль. Она не желала при Скотте спрашивать о Стиве…

Скотт увлек ее в комнаты. В каждой стояли цветы, полы прикрыты коврами. Было тихо и уютно. Не хватало только гостей.

– А это мой номер, – сказал Скотт, открывая дверь в угловую комнату, – Я всегда останавливаюсь здесь.

На диване валялись журналы. Рядом с сигаретами лежали носки. Ваза с цветами была переставлена со стола на подоконник. Скотт сбросил на пол носки и журналы, почти силой усадил Джин на диван и сел рядом, придвинувшись к ней вплотную.

– Ну, ну!.. – проговорил он, прижимая ее плечи к кожаным подушкам. – Ты же сама этого хочешь!..

Джин была ошеломлена. Ей хотелось расцарапать лицо Скотта и вырваться. На мгновение перед глазами возник Стив. Она рванулась, но Скотт лишь сильнее вдавил ее в податливые подушки дивана. Джин попыталась крикнуть, но из горла вырывались лишь глухие, отрывистые звуки. Дыхание Скотта, недавно побывавшего у стоматолога, пахло лекарством, которое не мог заглушить выпитый кофе. Кожа, в которую стареющая звезда постоянно вбивала увлажняющий крем, была липкой. Джин затошнило. Сцепив зубы и зажмурившись от отчаяния и ужаса, она застонала. И сдалась…

Никогда в жизни Джин еще не было так плохо. Она лежала, отвернувшись к стене. Ей хотелось плакать, но глаза оставались сухими.

Скотт сказал:

– Оставайся до утра. Миссис Роджерс можешь не стесняться.

Джин поднялась.

– Ты куда?

– На работу.

– Ты работаешь? – Скотт почему-то удивился. – Что же ты делаешь?

– Режу овощи.

– Понятно… – Он коротко засмеялся. – Но сегодня ты не будешь резать овощи.

Джин молчала.

– Через три дня – пробы, – сказал Скотт. – Ты хочешь сниматься в кино?