Единственный цветок в этой говноклумбе 3

Услышав подобное обращение к себе, Кеннет от удивления замолчал. Его глаза расширились, а во взгляде проявилось полное непонимание всего происходящего. Он просто не мог поверить в то, что некогда запуганный слабохарактерный Шейн теперь смел обращаться к нему на «ты».

— Если, — продолжил уверенно Шейн, — я когда-то и свяжу себя с кем-то узами, то это определенно будет тот человек, который не станет пытаться принижать меня. В противном случае я не собираюсь вообще жениться на ком-либо.

— Невозможно. — От недовольства Кеннет нахмурился. Вместе с его стремительно менявшимися эмоциями, его голос становился все тверже. — В нашем мире ты либо сам определяешься с партнером, либо партнер выбирает тебя. Даже если ты захочешь сбежать…

— Это уже решу я сам. В любом случае, тебя это не касается.

— Ты говоришь своему отцу, что его не касается судьба его ребенка?

— А вы когда-нибудь считали меня своим ребенком?

Наступила тишина. Шейн и сам не понимал, почему вступал в этот бессмысленный спор. Просто всякий раз, как он смотрел на Кеннета, в нем будто просыпалась давняя обида. Обида того, кто изначально был владельцем этого тела и знал, как именно Кеннет вел себя в прошлом.

Последний вопрос Шейна застал Кеннета врасплох. Эти слова, очень походившие на то, что ему еще недавно высказала Джулиана, вновь напомнили ему обо всех переживаниях. Повторение чего-то подобного из уст другого человека было уже не просто шоком, а настоящим ударом.

— Если… — чуть тише заговорил Кеннет. — Ты говоришь о том, что я больше заботился о Кэтрин…

— Кто такая Кэтрин?

Наступила тишина. Кеннет, удивленно смотревший на сына, и Шейн, искреннее не понимавший, о чем шла речь, молчали. На самом деле упоминание этого имени для Шейна было действительно непривычным. Новый Шейн не знал эту девушку и не особо интересовался ее жизнью. Он не помнил ничего о Кэтрин и даже ее имя не отзывалась никак в его сознании.

Однако для Кеннета этот странный вопрос сына был просто невообразим. Лишь мгновение спустя вспомнив о том, что Шейн сбежал из дома именно после потери памяти, мужчина попытался взять себя в руки. Хотел ли он объяснять что-то и вновь воскресить все старые пережитые раны? Нет. Поэтому, лишь покачав головой, он просто обошел Шейна стороной и тихим подавленным голосом ответил:

— Забудь.

Кеннет пошел дальше, а Шейн, оставшийся на прежнем месте, проводил его удивленным взглядом прямо до угла, за которым он и скрылся. Единственное, что Шейн знал и видел точно — это изменение в поведении Кеннета после упоминании этого странного женского имени. Причем изменения были столь резкими, что это даже пугало.

Внезапно где-то неподалеку вновь зазвучали шаги, на этот раз более быстрые и легкие. Обернувшись, Шейн посмотрел в сторону смежного коридора и в тот же миг заметил быстро выскочившую из-за угла женскую фигуру.

Латиша, разогнавшись, подбежала к раскрытому настежь балкону, подтолкнула его створки и выскочила наружу. Забравшись на ограждение, лишь на мгновение она замерла и будто стала размышлять над тем, стоило ли вообще осуществлять задуманное.

— Латиша, — позвал знакомый мужской голос из-за спины.

Услышав этот зов, девушка сразу приобрела уверенность. Быстро спрыгнув со второго этажа, с помощью простейшей магии ветра она легко приземлилась на землю и решительно помчалась куда-то прочь.

Шейн, вышедший на балкон следом за ней, прекрасно понимал, что это был побег. Правда он не понимал для чего он был нужен. В конце концов так и не найдя ответа на этот вопрос, он просто решил задать его лично.

Приподняв руку, парень быстро щелкнул пальцами и активировал несколько магических кругов. Легкая и уже довольно привычная для него магия в виде ледяной стены разделила сад возле особняка на две части и преградила дорогу убегавшей девушке.

Латиша, резко затормозив прямиком возле этого высокого, холодного и довольно отталкивающего всем своим видом ледяного забора, недовольно оглянулась. Она посмотрела на Шейна, стоявшего на балконе, обиженно указала на лед и воскликнула:

— Так не честно.

Парень лишь невольно усмехнулся. Оперевшись на ограду, он слегка наклонил голову в сторону и спокойно ответил:

— В этом мире вообще мало справедливости.

На мгновение наступила тишина. Латиша, обиженно смотревшая на Шейна, не знала, что и сказать. В то же время Шейн, ждавший от нее хотя бы оправданий, не хотел отталкивать ее какими-либо лишними словами.

В какой-то момент осознав, что девушка все же не собиралась ничего говорить, Шейн устало выдохнул и спросил:

— Поговорим?

Лицо Латиши исказилось. Сначала оно показалось растерянным, затем разочарованным, а следом недовольным настолько, будто бы ее заставляли разом съесть десяток кислых лимонов.

Пока она сомневалась, Шейн успел перепрыгнуть через ограду и приземлиться на ноги. Выпрямившись, он уверенно двинулся навстречу, и лишь тогда Латиша ответила:

— Хорошо, давай.

— Во-первых, я могу поинтересоваться, зачем ты решила бежать?