Единственный цветок в этой говноклумбе 3

Лицо Юстаса исказилось. Не только эмоции Латиши, даже ее ответ оказался совершенно не таким, как планировалось. Резко замахнувшись, парень практически закричал:

— Как смеет простолюдинка вроде тебя смотреть на меня подобным образом?

Внезапно прозвучал скрип входной двери. Услышав его, Латиша и Юстас оглянулись. На пороге появилась Моржана. Оценить ситуацию не составило труда: громкие мужские крики, мокрые волосы и одежда Латиши, пустой бокал на столе рядом — дали подсказку.

Недовольно нахмурившись, Моржана спросила:

— Что здесь происходит?

— Мор, — Юстас резко развернулся и приблизился к сестре, — любовь моя.

Переведя взгляд со строгого выражения лица Латиши, Моржана посмотрела на брата и серьезно проговорила:

— Я, кажется, задала вопрос.

— Я пытался прогнать ее из дома. — Не только в интонации парня, даже в его взгляде была видна радость. Восторг, который возникал у него лишь во время разговора с Моржаной, казался странным и настораживающим. — Ты же не хочешь, чтобы она оставалась тут, верно? Она же противна тебе, я прав?

— Противна, — вынужденно согласилась девушка, — но кто сказал тебе, что я нуждаюсь в чьей-то помощи?

— Что?

Лицо Юстаса стало меняться. Сначала пропала его улыбка, затем и взгляд показался каким-то напряженным. Моржана, зловеще смотря на него, заговорила:

— Ты начал действовать, не разобравшись в ситуации и не спросив у меня разрешения? Когда только осмелеть успел?

— Я… — Юстас споткнулся на полуслове. Оценив реакцию сестры, сравнив ее с тем, что было в прошлом, он невольно задумался о том, как она поступала в подобные моменты. Вновь счастливо улыбнувшись, с легким румянцем на щеках, он быстро закивал и заговорил: — Если я был не прав, можешь наказать меня.

Лицо Моржаны исказилось. Это была уже не злость, а скорее презрение. Она и в прошлом испытывала подобные чувства к Юстасу, но не придавала этому значения, все-таки из всех братьев он был самым послушным.

— Ты противен мне, — серьезно заговорила девушка, — настолько, что даже наказывать тебя не хочется. Мерзко.

— Что? — Юстас обреченно опустил руки. Румянец, улыбка, радость — все пропало с его лица. Теперь в его взгляде можно было увидеть лишь растерянность. — Ты не будешь… Не будешь меня наказывать?

— Скройся с моих глаз и больше не появляйся на людях до тех пор, пока я не уеду обратно в академию. Не хочу больше видеть тебя и испытывать такое отвращение.

— Мор…

Юстас потянулся к девушке, и в этот момент было даже заметно то, как Моржана уже приготовилась оттолкнуть его от себя, однако случилось неожиданное: прозвучал плеск воды.

Моржана, увидевшая лишь промелькнувшую перед ней тень, посмотрела на облитого с головы до ног Юстаса, а следом и на Латишу, которая все еще стояла в стороне. К этому моменту светловолосая девушка уже успела полностью высохнуть, и явно не без помощи воздушной магии.

Во всех бокалах, стоявших на столе, отсутствовала вода. Латиша, с применением той же силы без предупреждения просто метнула ее в сторону Юстаса и, дождавшись наступления тишины, спокойно заявила:

— На этом завершим бессмысленную ссору.

Юстас удивленно повернулся к девушке, которая, как ему казалось, была совершенно не достойна того, чтобы находиться здесь. Посмотрев на серьезное и в какой-то степени даже наглое выражение лица Латиши, он быстро взмахнул рукой и закричал:

— Бессмысленную, говоришь? Явилась сюда, как к себе домой. Делаешь что хочешь, думаешь, что все сойдет тебе с рук, но так не бывает. Ты поплатишься за свои действия!

Вновь прозвучал скрип входной двери. Обернувшись на него, присутствующие увидели вошедших в столовую Шанну и Шейна. Мать и сын, также успевшие услышать все эти крики, удивленно остановились на самом пороге. Не потребовалось и нескольких секунд на то, чтобы понять суть происходящего.

— Матушка, — Юстас, обернувшийся к Шанне, возмущенно всплеснул руками, — как долго вы будете закрывать глаза на присутствие этой простолюдинки в доме? Она облила меня водой!

— Не без твоей изначальной агрессии, верно?

Брови Шанны задумчиво приподнялись. Пусть Латиша и выглядела сейчас совершенно сухой, глава Дорианов была почти уверена в том, что эта девчонка не стала бы нападать до тех пор, пока кто-то не попытался бы ее укусить.

Тяжело вздохнув, Шанна задумалась:

«Я не могу проигнорировать эту ситуацию из-за положения принцессы, и не могу раскрыть ее статус, потому что это связано с требованиями королевы. И как тогда поступить?»

— Латиша, — позвала глава, обдумав все за считанные секунды, — в этой ситуации, очевидно, был не прав мой сын. Как бы ты хотела, чтобы я его наказала?

— Матушка! — возмущенно воскликнул юноша.

— Юстас, — Шанна строго посмотрела на своего сына и одним лишь своим взглядом заставила его успокоиться, — замолчи.