Единственный цветок в этой говноклумбе 3

«Это не победа, — недовольно задумалась Джулиана, быстро разворачиваясь спиной к присутствующим и отходя в сторону стеллажей с оружием. — Я его обезоружила, но не пронзила. Он смог остановить мой меч, а это значит, что я не победила».

Шейн проследил за тем, как его сестра быстро отдалилась, но не успел он что-то сказать, как голос Шанны сразу же привлек его внимание:

— Малыш, нам стоит поговорить, верно?

Шейн посмотрел на мать и как-то напряженно нахмурился. Все то время, пока он находился в этом доме, ему хотелось всеми силами избежать встречи с ней. Сама мысль о разговоре с Шанной казалась ему сложной, но вместе с этим необходимой.

Женщина при виде напряженного выражения лица Шейна улыбнулась, кивнула ему и плавно развернулась в сторону дома. Как и Джулиана еще недавно, она явно не ожидала услышать отказ и была настроена решительно.

Тяжело вздохнув, Шейн попытался примириться с этой ситуацией. Несмотря на то, что ему все это не нравилось, за все то время, пока он находился в этом доме, еще ни разу никто не пытался сделать с ним ничего предрассудительного. Он четко чувствовал черту, за которую нельзя было переступать, и даже хотел сохранить его текущее положение в доме.

Дорога до особняка заняла немного времени. К этому моменту некоторые слуги уже успели разбрестись по зданию для выполнения каких-либо поручений.

Следуя за Шанной в полной тишине, Шейн присматривался к очертаниям ее фигуры, к ее плавной и тихой походке, и параллельно размышлял о том, куда же они все-таки шли. Вскоре он все же смог узнать эту дорогу и понял, что они направлялись в сторону ее спальни.

— Кажется, ты напряжен, — прозвучал тихий, но все же радостный голос матери.

Шейн недоверчиво нахмурился. Шанна не оборачивалась к нему, и все же ее слова были будто чем-то подкреплены.

— Как вы это поняли?

Женщина коварно улыбнулась. Остановившись перед дверьми в собственную комнату, она обернулась к Шейну и с легким блеском во взгляде ответила:

— Сердце бьется чуть быстрее, чем обычно.

— А вы его слышите?

— Возможно-возможно.

Служанка, стоявшая возле комнаты, быстро отворила путь вперед и низко поклонилась. Скрип двери сразу подсказал Шанне, что в комнату уже можно было войти. Развернувшись, она уверенно двинулась дальше, а следом за ней пошел и ее сын.

— Я думала, — пройдя в центр комнаты, Шанна плавно развернулась, — ты сам придешь ко мне, но в итоге ты даже не попытался.

— Есть кое-что пугающее в Вашем облике.

— И что же?

— Не знаю. — Пожав плечами, Шейн вяло улыбнулся. — Может, все Ваши магические круги?

Шанна рассмеялась: громко, радостно, во весь голос. Ее смех даже показался каким-то приятным, пусть и немного пугающим. Постепенно успокоившись, она опустила взгляд на сына и уже чуть строже ответила:

— Я не стала бы использовать магию на собственных детях.

— А кто меня усыпил во время испытания?

— Это был исключительный случай. — Женщина выпрямилась и гордо приподняла голову. — Я боялась, что ты снова сбежишь.

Шейн лишь промолчал. Он знал, что Шанна действительно не поднимала руку на своих детей, и потому не мог уличить ее в чем-то подобном. Правда, ему все еще не были понятны мотивы ее поведения. Почему она допускала избиение сыновей? Почему не пыталась помочь им хотя бы стать сильнее? Почему стояла в стороне?

— Знаешь, Шейн, — вновь заговорила женщина, заправляя передние пряди волос за уши, — в какой-то степени я даже люблю неповиновение. Для того, чтобы завоевать твоего отца, мне пришлось порядком постараться, но после нескольких лет усилий я все же смогла это сделать.

— Даже страшно представить каким образом.

Шанна замолчала. Посмотрев сверху вниз на Шейна, задумчиво сощурившись и промычав, совершенно внезапно она заявила:

— Я не хочу наказывать тебя за то, что ты сделал.

Шейн удивился. Он ожидал услышать скорее перечень собственных грехов, нежели нечто подобное. Более того, он уже давно представлял какое же изощренное наказание ему придумают за все то, что он сделал.

— Но, — звонко заговорила женщина, — я хочу, чтобы ты заключил со мной сделку.

— Сделку?

— Я не стану тебя наказывать, не буду жестко ограничивать, но взамен ты не станешь покидать семью. Оставайся частью рода и будешь невредим.

— До тех пор, пока глава не сменится? — Шейн задумчиво склонил голову. Он все еще не понимал, почему Шанна предлагала ему что-то подобное, когда могла просто заставить его остаться силой.

Усмехнувшись от слов собственного сына, женщина приманила его к себе пальцем. Шейн подошел ближе, но Шанна вновь подозвала его к себе. Так, оказавшись почти вплотную друг напротив друга, они замерли.

— Глава сменится только в одном случае: если я умру. — Положив руку на плечо сына, Шанна наклонилась к нему еще ближе и уже практически на ухо зашептала: — К сожалению, титул — это пожизненно.