Единственный цветок в этой говноклумбе 2

Раздался плеск. Латиша, приподнявшая правую ногу из горячей чистой воды, задумчиво осмотрела ее. В этот момент она устало лежала прямо в ванной, спиной опираясь на длинный, слегка наклоненный, бортик. Руками удерживаясь за керамические края, девушка тем самым помогала себе не скатываться сильно в воду, что было вполне возможным, ведь ванна была достаточно неудобной.

«Кажется, они не станут выгонять меня на улицу. И, кажется, они не хотят мне навредить. Неужели у Шейна даже его соседи хорошие люди?»

Взглянув на собственные израненные ноги, Латиша нахмурилась. Неприятные воспоминания, связанные с ее избиением и унижением вновь нахлынули в сознание. Девушка вспомнила, как ее тащили за волосы по полу, как ее избивали по приказу других учениц сразу несколько парней, и то, как на нее, в конце концов, просто вывернули бак с органическим мусором.

Опустив ногу в воду, Латиша и сама чуть глубже погрузилась в горячую жидкость. От смущения и волнения все ее лицо было красным, как у рака. Ей было просто стыдно за то, что Шейн нашел ее в подобном состоянии.

«Наверняка я пахла просто отвратительно. Ему стало меня жалко, вот он и решил помочь. Я сыграла на его добропорядочности, так нельзя. В следующий раз не стоит вести себя подобным образом, и надо обязательно его отблагодарить».

Глубоко вздохнув, Латиша закрыла глаза и отчего-то улыбнулась. Пусть ей и было стыдно, пусть она и чувствовала толику вины, но ей несомненно было приятно от того, что хоть кто-то обратил на нее внимание этой холодной одинокой ночью.

«Отблагодарить…»

* * *

Лишь теперь, когда Шейн вернулся в собственную комнату, он решил начать разбирать свои вещи. Одна тяжелая сумка вмещала в себя все: оружие в виде новых заточенных клинков, чистую одежду, несколько книг и, конечно же, нисколько не нужную фарфоровую посуду.

Когда Шейн достал эти дорогостоящие нарядные чашки, он удивился тому, что они все еще были целы и невредимы, и это при том, что в первый же день парень практически швырнул свою сумку на пол.

Следом за этим воспоминанием пришло и другое. То, в котором Марко отдавал Шейну эти чашки перед отъездом, угрожая расправой в том случае, если хотя бы одна из них разобьется.

«До сих пор не понимаю, — задумался Шейн, осторожно составляя чашки на свою тумбу, — с какой целью он мне это отдал».

Глубоко вздохнув, Шейн продолжил разбор своих вещей. Одежду он начал складывать на диван, книги временно выложил на пол. Пока он это делал, в голову начали закрадываться новые мысли, уже связанные с гостьей, сидевшей на тот момент где-то в общей гостиной вместе с его новыми знакомыми.

«Судя по всему те, кто достают Латишу, являются ее соседями по этажу, если не соседями по комнате. Думаю, тогда ее нежелание возвращаться в собственную спальню вполне обосновано».

Подхватив книги на руки, Шейн поднялся, выпрямился и положил их на тумбу. Следом его взгляд упал на кровать, поверх которой лежала одежда.

«Я не хочу вмешиваться в сюжет основной истории, но мне также не хочется умирать вместе со всеми Дорианами. Думаю, мне нужно как можно скорее решить, насколько сильно я готов впутаться во все это дело с принцессами, королевой и избранными. Стоит ли мне уже сейчас выписать все, что мне известно о сюжете, для того, чтобы не забыть?»

Подхватив вещи с кровати, Шейн понес их к своему шкафу. Так как одежды у него было не много, сложить все это на одну полку не составило труда.