Единственный и неповторимый

Хотя, не исключено, что она слишком подозрительна. В конце концов, Малколм не дал ей ни одного повода заподозрить его в дурных намерениях. Скорее наоборот. Он проявляет к ней искреннее уважение, честность и благородство.

И все же Джоан не могла отделаться от сомнений. Быть может, ужасный брак с Арчибальдом сломал ее до такой степени, что она несправедливо приписывает коварные мотивы тому, кто о них даже не думает? Или она слишком упряма в своем стремлении больше никогда не оказаться во власти мужчины, называющего ее своей женой? Нельзя исключить, что он может разбудить в ней страсть, но у нее достаточно силы воли, чтобы этому не поддаться, и она не намерена отступать.

Занятие любовью с Малколмом породило в ней неожиданное ощущение тоски, неясного томления. Эти чувства Джоан не понимала и не доверяла им. А значит, от них следует держаться как можно дальше.

Даже если у ее нового мужа другое мнение.

Она огляделась по сторонам. Малколма нигде не было. Вот и хорошо. Ведь в постели так тепло и уютно, мягкие чистые простыни пахнут розмарином.

Но ведь она не может провести весь день в постели, тем более без мужа. Ее новые родственники решат, что она неумеха и лентяйка. А ей необходимо во что бы то ни стало завоевать их уважение.

Джоан надела ночную рубашку, встала и подошла к окну. Земля купалась в золотистом утреннем свете. Вдалеке можно было увидеть солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дымку и освещающие гладкую поверхность озера, расположенного у подножия горы. Обрамленное зеленым лесом, оно выглядело мирным и спокойным.

Ветерок, дувший из окна, был прохладным, но это была приятная прохлада. А во дворе в этот поздний час уже кипела жизнь. Прибывали телеги с продуктами для кухни, скот выгоняли из загонов на пастбища, плотники ремонтировали стены двух внешних строений – их молотки стучали в такт.

Джоан попыталась расчесать пятерней спутанные волосы. Она, как правило, заплетала их на ночь в косы, но накануне вечером, по настоянию Гертруды, оставила их распущенными. Потребовалось некоторое время, чтобы привести волосы в порядок, но методичная простая работа хорошо успокаивала. Она как раз закончила, когда вошла Гертруда. Ее сморщенное лицо освещала широкая улыбка. Она принесла хозяйке поднос со свежим хлебом, сыром, сухофруктами и элем.

– Уверяю тебя, Гертруда, я не немощная, – сказала Джоан, когда служанка расставила еду на столе. – Я вполне могу спуститься в большой зал и позавтракать со всем кланом.

– Сэр Малколм распорядился, чтобы тебе все принесли сюда, – объявила Гертруда. – Он сказал, что тебе необходимо отдохнуть. И еще он велел, чтобы ему сообщили, когда ты проснешься. Он хочет показать тебе замок.

– Сначала я должна навестить детскую, – произнесла Джоан, но была вынуждена признаться самой себе, что внимание мужа ей приятно. – Я повидаюсь с Каллумом и сама найду Малколма.

Джоан вошла в детскую. Она была очень довольна тем, что смогла найти туда дорогу без посторонней помощи. Замок Маккенна был просто огромный. Ей потребуется время, чтобы изучить все возможные маршруты, и хорошо, что один она уже освоила.

Каллум побежал к ней, она подхватила его на руки и обняла. Лилиас осталась на месте. Джоан приветствовала ее дружелюбной улыбкой. Девочка смущенно улыбнулась в ответ.

Миссис Иннес помогала детям закончить завтрак. Она с улыбкой предложила немедленно найти оруженосца Малколма и вышла, чтобы послать кого-нибудь за ним.

Джоан была рада остаться с детьми наедине. Она села между ними, но услышала у двери шум и оглянулась, рассчитывая увидеть Малколма, но замерла от ужаса, увидев на пороге большого зверя. Он был покрыт длинной серо-белой клочковатой шерстью, украшенной листьями и мелкими веточками. У него были близко посаженные глаза и длинные острые зубы. Скорее всего, наполовину волк, наполовину собака – и то и другое чрезвычайно опасно. Зверюга повела носом, нюхая воздух.

«Боже мой, как он сюда попал?»

Затаив дыхание, она взмолилась, чтобы зверь не обратил на них внимания и ушел, однако он смотрел прямо на них. Джоан не колебалась ни минуты. Она схватила Каллума одной рукой, другой толкнула Лилиас себе за спину. Теперь она стояла с Каллумом на руках между зверем и девочкой. А тот, явно собиравшийся подойти, остановился, удивленный ее маневрами.

– Но это же…

– Лилиас, молчи! – потребовала Джоан, оглядываясь в поисках оружия для защиты себя и детей.

На столе стояли грязные чашки, ложки и миски. В отчаянии Джоан схватила одну из мисок и бросила в нарушителя спокойствия. Миска разбилась у ног зверя, усыпав пол мелкими осколками и забрызгав морду собаки остатками каши. Пес отскочил, энергично облизываясь, и Джоан показалось, что она сумела его ранить, правда, крови нигде не было.

Джоан медленно отступила. Она двигалась очень медленно и осторожно, чтобы, не дай бог, не споткнуться. Если она упадет, зверюга в момент вцепится ей в горло, и дети останутся без защиты.