Единственный и неповторимый

Искренность, звучавшая в голосе Джеймса, изрядно разозлила Малколма. Он, конечно, ожидал неодобрения семьи, но все же не таких резких возражений.

– Джоан не мегера.

– Ты уверен? Мои воспоминания о ней очень далеки от приятных.

Малколм поморщился.

– Она изменилась.

– Не верю! – выкрикнул Джеймс.

– Почему? Ты же изменился. Ты вернулся из крестовых походов с ледяным сердцем, но Давина растопила лед. Мы все слышали истории об отце, о том, каким он был суровым и бескомпромиссным до того, как встретил нашу мать. Он изменился.

– Отец и сейчас суровый воин, – возразил Джеймс.

– Да, но теперь у него есть сердце, и это сделало его лучше и сильнее. Он всем существом предан своей семье и своему клану.

Явно не убежденный, Джеймс упрямо тряхнул головой.

– Я хочу для тебя самого лучшего, Малколм. Ты этого заслуживаешь. Джоан не сделает тебя счастливым.

– Ты не прав, брат. Она привнесет в мою жизнь волнение, бросит мне вызов – именно этого мне всегда не хватало. – Малколм положил руку ему на плечо, желая, чтобы он его понял. – Она совсем не та женщина, которую ты знал много лет назад. Да, она упряма и горда, временами надменна, но так она защищается от обид и разочарований. Я видел грусть в ее глазах, которую она прячет от всего мира, и уязвимость, когда она говорит о сыне. Я ей нужен, Джеймс, а она нужна мне.

– Дьявол! Только не говори, что ты влюбился в эту женщину! – воскликнул Джеймс.

Малколм задумался.

– Знаешь, я пока не могу точно сказать, что к ней испытываю. Очевидно лишь одно: это сильное чувство. Она привлекает меня. Я все время думаю о ней.

– Уезжай! – воскликнул Джеймс. – Ты всегда сможешь вернуться, к примеру осенью или в следующем году. Сомневаюсь, что найдется другой мужчина, который захочет взять ее в жены.

Малколм хотел бы все объяснить брату, но никак не мог облечь в слова то, в чем сам еще не разобрался.

– Я не стану ждать. Мы поженимся утром, до отъезда домой. Ты придешь?

Джеймс глухо застонал.

– Да, но мне это не нравится.

Ничего другого Малколм и не ждал. Но все же это было лучше, чем ничего. Братья могли не соглашаться друг с другом, но оба хорошо понимали, что открытая ссора не принесет ничего, кроме отчуждения.

– Сэр Малколм, могу я с вами поговорить? – Из тени выступил лэрд Армстронг. Джеймс окинул брата насмешливым взглядом и поспешно удалился.

– Лэрд Армстронг. – Малколм уважительно поклонился. – Я рассчитывал поговорить с вами после окончания вечерней трапезы.

– Да, я ждал этого. Честно сказать, я не поверил своим ушам, когда вы перед Макферсонами объявили о своей помолвке с Джоан. – На лбу лэрда вздулась и пульсировала синяя жилка. Малколму показалось, что она вот-вот разорвется. Лэрд Армстронг сдавленно фыркнул. – Это был умный ход с вашей стороны, но хотелось бы знать, как вы теперь собираетесь выпутываться.

Малколм мысленно выругался. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержаться. Ну почему все считают, что он солгал и вовсе не собирается жениться на Джоан?

– Мы с Джоан поженимся завтра утром.

Лэрд Армстронг удивленно попятился.

– Вы серьезно?

– Да. – Малколм постарался говорить спокойно и уважительно, хотя это давалось ему с трудом. Он сомневался, что лэрд Армстронг станет противиться женитьбе, но ему претило явно пренебрежительное отношение этого человека к дочери.

– У нее нет приданого, – заявил Армстронг. – Фрэзер оставил его себе, когда вышвырнул ее вон.

– И вы не потребовали его?

– Нет. Игра не стоила свеч. Джоан, конечно, красива, но я сомневался, что найдется глупец, который возьмет ее в жены.

Малколм сжал кулаки, но промолчал.

– Не важно. Я смогу ее обеспечить.

Лэрд Армстронг задумчиво почесал подбородок.

– А как насчет мальчика? Вы позволите ей взять его с собой или оставите здесь?

– Такому маленькому ребенку нужна мать. Было бы жестоко их разлучить.

– Да. Кстати, ребенок – ее самая большая слабость и лучшее оружие, чтобы сломать ее непокорность и упрямство. Полагаю, вы легко сможете поставить ее на колени, пригрозив его забрать.

Малколм был потрясен. Он понимал, что отношение отца к Джоан трудно назвать хорошим, но все же не ожидал такой открытой и циничной жестокости.

– Я бы никогда не сделал ничего подобного. Мне нравятся сильные женщины, и я постараюсь завоевать сердце Джоан.

Лэрд Армстронг взирал на Малколма с откровенным недоверием, подозревая, что он шутит.

– У Джоан нет сердца. Она думает только о себе.

Малколм даже задрожал от сдерживаемого гнева. Как же так можно! Она же его дочь!

– Я с вами не согласен. Джоан умеет любить и обладает многими хорошими качествами, которые мне очень нравятся. Она станет для меня прекрасной женой.

– Не думал, что вы позволите одурачить себя привлекательной мордашке, сэр Малколм. Красота уходит, оставляя после себя страдания и боль. – Лэрд Армстронг скрипнул зубами. – Имейте в виду, если вы решите вышвырнуть ее вон, я ее обратно не приму. Вам придется запереть ее в какой-нибудь монастырь, если, конечно, найдется монастырь, который ее примет.