Читаем Эдгар Аллан По. Поэт кошмара и ужаса полностью

На Марии Клемм, как и обычно, продолжала держаться повседневная жизнь семьи. Впоследствии знаменитый писатель, а тогда еще просто капитан Томас Майн Рид, чуть ранее познакомившийся с По и его домочадцами, писал о ней: "Она была неусыпным стражем этого дома, охранявшим его от всего на свете… Она была единственной служанкой, содержавшей дом в чистоте; единственным посыльным, осуществлявшим постоянную свянь поэта с его издателями… И только она единственная отправлялась на рынок, откуда приносила отнюдь не "сезонные деликатесы", а то необходимое, что спасает от голода". Одну из комнат в доме на Спринг-гарден-стрит Марии Клемм удалось сдать жильцам, что дало пусть небольшой, но гарантированный приток долларов на проживание.

А Эдгар По тем временем продолжал трудиться над прозой. После ухода из "Грэхеме мэгэзин" им были созданы известные рассказы "Тайна Мари Роже" и "Маска Красной смерти", которые, кстати, Грэхем с радостью поместил на страницах своего журнала. Однако наибольший успех среди всех прозаических произведений Эдгара По того времени выпал на рассказ "Золотой жук". Эта история появилась на страницах журнала "Доллар ньюспейпер" и получила приз в сто долларов "за лучший рассказ". "Золотой жук" безусловно относится к числу самых известных произведений писателя, в котором в удивительной гармонии сочетались таланты По — создателя приключенческих произведений и По — творца детективов.

В самом начале истории герой-рассказчик посещает своего друга Уильяма Леграна, поселившегося на острове Салливан, том самом, где стоит форт Моултри, в котором служил Эдгар По. Обитает Легран там, как отшельник, с одним-единственным спутником — своим слугой-негром Юпитером. Во время беседы с приятелем он рассказывает, как поймал некоего жука, вроде бы еще неизвестного науке: "Он ослепительно золотой, величиной с крупный лесной орех, и на спине у него три пятнышка, черных как смоль. Два круглых повыше и одно продолговатое книзу. А усики и голову… — Где же там олово, масса Вилл, послушайте-ка меня, — вмешался Юпитер, — жук весь золотой, чистое золото, внутри и снаружи; только вот пятна на спинке. Такого тяжелого жука я еще в жизни не видел".

Легран пытается нарисовать на каком-то клочке бумажки этого жука, однако его друг почему-то видит на ней не насекомое, а череп. Они начинают ссориться, но тут незадачливый энтомолог неожиданно погружается в глубокое размышление: "Некоторое время он разглядывал свой рисунок, словно изучая его. Потом встал и, забрав свечу со стола, пересел на сундук в другом конце комнаты. Там он снова уставился на бумагу, поворачивая ее то так, то эдак, однако хранил молчание".

Друзья вновь встречаются только через месяц, и Легран тут же вовлекает своего спутника в странные поиски, заканчивающиеся очень своеобразно. Наконец-то поймав пресловутого золотого жука, энтомолог-любитель заставляет Юпитера залезть на дерево, где негр неожиданно находит человеческий череп. Легран приказывает слуге пропустить жука на бечевке через глазницу черепа: "Во время этого диалога Юпитер был скрыт листвой дерева. Но жук, которого он спустил вниз, виднелся теперь на конце шнурка. Заходящее солнце еще освещало возвышенность, где мы стояли, и в последних его лучах жук сверкнул, как полированный золотой шарик. Он свободно свисал между ветвей дерева, и если б Юпитер сейчас отпустил шнурок, тот упал бы прямо к нашим ногам. Легран быстро схватил косу и расчистил участок диаметром в девять-двенадцать футов, после чего он велел Юпитеру отпустить шнурок и слезать поскорее вниз.

Забив колышек точно в том месте, куда упал жук, мой друг вытащил из кармана землемерную ленту. Прикрепив ее за конец к стволу дерева, как раз напротив забитого колышка, он протянул ее прямо, до колышка, после чего, продолжая разматывать ленту и отступая назад, отмерил еще пятьдесят футов. Юпитер с косой в руках шел перед ним, срезая кусты ежевики. Дойдя до нужного места, Легран забил еще один колышек и, принимая его за центр, очистил круг диаметром примерно в четыре фута. Потом он дал по лопате мне и Юпитеру, сам взял лопату и приказал нам копать".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии