Эдера 2

А, впрочем...

Решение созрело совершенно неожиданно — конечно же, что может быть проще?

И как это он, Джузеппе Росси, раньше до такого не додумался?!

Правильно говорят — все гениальное просто.

Джузеппе самодовольно улыбнувшись и, включив зажигание, отправился к гостинице «Колизей»...

Теперь он знал, как будет действовать, знал, каким именно способом задержит Андреа, не нарушая ни единого положения Отторино: «Без применения насилия и без нарушения закона...»

Отель «Колизей» располагался в центральной, исторической части Палермо — это было небольшое современное здание из стекла и бетона, обрамленное по периметру какой-то чахлой растительностью, которая скорее удручала, чем радона на глаз прохожих.

Однако внутреннее убранство фойе «Колизея» необычайно контрастировало с холодным и бездушным внешним видом — зал был обшит панелями из дорого мореного дуба, что придавало ему облик домашний и уютный. 

Фойе вместе с ресторанчиком занимали почти весь нижний этаж здания, с низкими потолками, опирающиеся на могучие закопченные балки из старого дуба. Паркетный пол был натерт воском до неестественного блеска. В камине вспыхивая и стреляя огоньками, горел огонь. Рядом сушилась нарубленная стопка дров, и дополняло картину, еще более приближая постояльцев к ощущению домашнего уюта. Запах смолистого дыма расходился по всему залу.

Андреа, помня, что ему следует быть в номере после обеда и дожидаться звонка о том, что «Сесна» прибыла, чтобы забрать его в Ливорно, первую половину дня посетил экскурсии по городу — несмотря на свой довольно молодой возраст, синьор Давила объехал почти всю Италию, но вот в Палермо ему никогда не приходилось бывать.

Находившись за день (брать машину напрокат не было смысла), Андреа вернулся в свой номер и, включив телевизор, поставил перед собой телефонный аппарат, чтобы не прозевать звонка.

Теперь он всем сердцем, всей душой был вместе со своими любимыми...

Номера «Колизея», по понятием человека, привыкшего к себялюбивому уюту Рима и Милана, были далеко не комфортабельными, однако для временной жизни подходили: в номере на втором этаже, который достался Андреа, был тяжелый старомодный комод, такая же кровать, огромная, скрипевшая при каждом движении, устланная протертым кое-где покрывалом. Из двух окон, выходящих на набережную, открывался вид на грязно-серые паруса небольших частных яхт, стоявших на причале.

Впрочем, в номере был душ, туалет, и, что самое главное — телефон, связь с внешним миром, по которому можно было позвонить в любую точку мира...

Правда, удручало, что в этом однокомнатном номере не было кондиционера, столь необходимого в августовский зной, и Андреа в ожидании вестей из Ливорно приходилось сидеть на балконе, наслаждаясь ветерком, дувшим со стороны моря. 

Он посидел на балконе, посмотрел на толпы нарядных прохожих, гуляющих по нарядным улицам, затем, неожиданно зевнув, подумал, что теперь, накануне перелета неплохо было бы и поспать.

В этот самый момент в дверь кто-то осторожно, будто бы боясь нарушить покой хозяина, постучал.

Андреа будто бы и ждал этого стука — он резко встрепенулся — он подумал, что это прибыли за ним, и потому, быстро вскочив, произнес:

— Прошу вас, войдите!

Дверная ручка слабо повернулась, но не открылась.

— Не заперто!

Дверь скрипнула, раскрылась, и на пороге появился Джузеппе Росси...

— Добрый день, синьор Давила! — поприветствовал он Андреа.— А я к вам...

ГЛАВА 15

Джузеппе Росси не зря вырос в грязных портовых кварталах Неаполя — он с детства впитал в себя не только их атмосферу, их фольклор, не только нравы, обычаи, обыкновения, представления о чести и достоинстве, но и многие подлые приемы, которым учит обитателей этих кварталов, этой клоаки повседневная жизнь...

И дело даже не в том, благородны те или иные приемы, дело лишь в том, насколько они могут помочь в той или иной ситуации...

Сам дель Веспиньяни неоднократно говорил про своего личного секретаря:

— Очень скользкий тип... Никогда не знаешь, чего ожидать от него в следующую минуту... Этот человек — из тех, которые говорят одно, думают другое, а делают третье... Не люблю таких...

Однако, как бы то ни было, любил Отторино Джузеппе Росси или не любил, он был вынужден обращаться к нему за различными услугами самого щепетильного свойства — просто у него не было другого человека которому бы он мог подобные услуги поручить — как и теперь, когда дель Веспиньяни попросил Росси во что бы то ни стало задержать Андреа...

Кроме того, Джузеппе был гораздо хитрее, чем мог показаться с первого взгляда — в этом человеке мелочность соседствовала с изощреннейшей хитростью, а кажущееся простодушие — с тонким расчетом.

Джузеппе с самого юного возраста понял, что казаться человеком глупее, чем ты есть на самом деле — достаточно выгодно, что при определенных, если не при всех жизненных ситуациях такая позиция — беспроигрышна.