Эдера 2

Она впервые обернулась в сторону Веспиньяни и спросила:

— Вы?

— Да.

— И что же?

— К вам пришла печаль... О, не возражайте, я ведь вижу это! И, наверное не потому, что «Аида» не понравилась вам — эта божественная опера Верди не может не нравиться... Я ведь внимательно следил за вами — слушали вы очень внимательно.

Эдера удивленно посмотрела на Отторино — так, будто бы впервые в жизни его видела.

— Почему же?

— Потому, что с вами...— он хотел было сказать что-то очень важное для них обоих, но в последний момент, передумав, быстро поправился: — потому с нами, с нами сегодня не было Андреа...

Конечно же, дель Веспиньяни попал в самую точку — он и сам это превосходно понимал.

— Андреа... — эхом ответила ему Эдера,— да, да, конечно...

Успокоительно улыбнувшись, дель Веспиньяни поспешил утешить ее:

— Ничего, буквально на днях он должен вернуться, и все будет хорошо... Думаю, что это не последнее наше посещение «Ля Скалы». В следующий раз мы обязательно поедем в Милан втроем. Я обещаю.

После этих слов в салоне «феррари» зависла долгая, томительная пауза, прерываемая разве что едва различимым звуком мощнейшего восьмицилиндрового двигателя.

Первым прервала молчание Эдера.

— Вы сказали, что следили за мной?

Отторино наклонил голову в знак согласия и произнес с едва различимой грустью:

— Да. То есть, если быть точным — не следил, а наблюдал... Это, синьора, как всем известно — совершенно разные вещи.

— Ну, хорошо... А для чего?

Дель Веспиньяни, едва заметно улыбнувшись, произнес ей в ответ:

— Ну, я боюсь показаться смешным... — он вздохнул. — Честно говоря, я никогда не умел смотреть фильмы, слушать музыку — я имею в виду делать это в полном одиночестве, то есть — самому. Мне всегда нужен был компаньон, то есть — человек, которому я мог бы все это показывать, или который мог бы все это показывать мне... Такая вот неутолимая жажда общения.

— Поэтому вы пригласили в Милан меня? — догадалась Эдера,— это причина?

Отторино отрицательно покачал головой.

— Нет. То есть, конечно же — отчасти, но это не главное...

— Что же тогда главное? — последовал совершенно естественный вопрос.

Граф сделал вид, что или не расслышал, или просто не понял его.

— Ведь сегодня, и «Ля Скале», — продолжал он, — сегодня я не просто слушал, а вбирал в себя каждое ваше движение, каждый поворот головы, каждую вашу реакцию, синьора — при любом отклонении в другую тональность, при любой, самой незначительной модуляции, при появлении новых персонажей... Мне показалось, что вас особенно впечатлил хор жрецов из второго действия:

Великий жрец Рамфис.
К главным виновникам победы
Обратите сердца и взоры ваши...

— продекламировал он.

Эдера вздохнула.

— Да, действительно... Быть заживо замурованным, — она вспомнила развязку «Аиды», когда главную героиню замуровали вместе с ее возлюбленным Радомесом, — ведь это так ужасно!..

— Ничего, ведь Аиду замуровали вместе с ее любимым — возразил Отторино, сделав смысловое ударение на словах «С любимым». — С любимым ничего не страшно. Многие люди сознательно замуровывают себя во что-нибудь, не обязательно в темницу...

— Например? — поинтересовалась Эдера, искоса посмотрев на Отторино.

— Например — в свою страсть.

— И это плохо?

— Я не говорю, плохо это или хорошо, я только делюсь с вами собственными наблюдениями...

Любовь мне как солнце
Сердце ощутила,
А ней блаженство ощутила,

вновь задекламировал дель Веспиньяни.

— Вы так хорошо запомнили «Аиду»? — удивленно спросила Эдера.

Граф улыбнулся.

— Нет. С чего вы взяли?

— Но ведь вы свободно декламируете по памяти, — сказала Эдера.

— «Аиду» я слушал, наверное, десятый раз — задумчиво ответил Отторино, — и, наверное, буду еще столько же... Это одна из моих любимых поставок — добавил он очень серьезно. — Еще в детстве мой отец регулярно водил меня сюда, в «Ля Скала», — сказал он. — Он считал, что лучшее художественное образование можно получить только тут, на спектаклях. Наверное, он был прав — Но с тех пор я никак не могу научиться слушать музыку в одиночестве — мне обязательно нужен спутник. Я знаю, почему это происходит ,— добавил он многозначительно, и в подтексте этой фразы Эдера услышала: «Но я никогда вам этого не скажу».

Озадаченно посмотрев на своего спутника, синьора Давила осторожно прервала его:

— Синьор, вы сказали, что не можете слушать музыку в одиночестве?

Тот подхватил:

— Возможно, когда-нибудь я смогу и вовсе обходиться без музыки и кинофильмов...

— То есть?

— Мне будет достаточно одной только реакции человека, вкусу которого я доверяю, — объяснил даль Веспиньяни, и стал очень задумчивым.

— И вы не будете получать никакого удовольствия от фильма, от музыки... От той же оперы? — очень удивилась словам графа Эдера.