Эдера

Фотографии, запечатлевшие тот злосчастный поцелуй, Эдера получила в кафе, где они с Чинцией всегда обедали во время перерыва. Бармен сказал, что конверт оставил какой-то приятный молодой человек. «Андреа!» — догадалась Эдера и действительно увидела его на снимке. Что произошло дальше, вряд ли стоит описывать. Девушки были так ошеломлены случившимся, что не стали даже открывать после перерыва магазин, а поехали домой, где никто не увидел бы их горьких слёз. Не желая говорить с Андреа, Эдера отключила телефон, а на следующий день Чинция отвезла фотографии в офис.

— Вот, возьми, — сказала она, положив перед Андреа конверт, — Эдера больше не желает тебя видеть.

— Чинция, ты в своём уме? Не уходи! — Андреа поднялся из-за стола. — Объясни, что произошло? Я звонил вам весь вечер…

— Забудь этот номер навсегда! — бросила Чинция уже с порога.

— Нет, я тебя не отпущу, пока ты не расскажешь всё по порядку, — преградил ей дорогу Андреа.

— Взгляни на фотографии! Это освежит память! — Чинция оттолкнула Андреа и выбежала из офиса.

Все попытки поговорить с Эдерой оказывались безуспешными. В магазине она не появлялась несколько дней, к телефону не подходила. В бессильной ярости Андреа решил привезти к Эдере Клаудию, и пусть та сама засвидетельствует свою подлость. Но Клаудия как в воду канула. Андреа бросился к матери, надеясь с её помощью разыскать Клаудию.

— Мы не виделись уже дней десять. По-моему, её нет в городе, — ответила Леона как можно более равнодушно, а следующую фразу произнесла с теплотой в голосе: — Сынок, завтра возвращается из поездки Серджио, так что вся семья будет в сборе, и ты мог бы пригласить свою девушку.

Андреа ни минуты не сомневался в том, что Леона причастна к этой отвратительной истории с фотографиями, и сейчас был просто потрясён откровенным цинизмом матери.

— Спасибо, мама, — сухо ответил он, — мне приятно слышать от тебя такие речи, но с приглашением Эдеры придётся немного подождать.

— Вы поссорились? — сочувственно спросила Леона.

— Небольшая размолвка. Ты не волнуйся.

— Ох, мне очень жаль!

— Мне тоже, мама! — многозначительно произнёс Андреа и вышел в гостиную, где на него обрушилась Матильда, которой случайно попались на глаза те самые фотографии.

Она была возмущена поведением молодого хозяина, и не удержалась от соответствующего замечания: дескать, не морочь голову простой девушке, если водишься с другой — с богачкой. Андреа сложно было доказывать свою невиновность, но Матильда, как ни странно, ему поверила, пообещав, что попробует в этом разобраться.

То же самое со своей стороны пыталась сделать и Чинция. Ей пришло в голову, что это обыкновенный фотомонтаж, что Клаудия, а может быть, и Леона, попросту надеялись скомпрометировать Андреа в глазах Эдеры. Но та и слушать ничего не хотела.

— Он изменяет мне в нашем доме! — твердила она. — И хуже всего, что я не могу забыть его. Я по-прежнему люблю его!

— А если любишь, — сказала гостившая у девушек Марта, — то хотя бы выслушай его. Ведь Андреа не зря тебя преследует: наверное, ему есть, что сказать в своё оправдание.

— Нет, не могу! Я боюсь увидеть его лживые глаза, — отвечала Эдера, заливаясь слезами.

Так продолжалось до тех пор, пока Матильда однажды не вручила Андреа телефон и адрес некоего фотографа.

— Только не заставляй меня рассказывать, как я это раздобыла, — предупредила она. — Действуй!

Наконец-то Андреа получил возможность выплеснуть весь гнев, накопленный за эти трудные дни. В ателье он не вошёл, а ворвался, требуя от фотографа немедленно признаться, от кого тот получил свой грязный заказ. Несчастный фотограф, конечно же, пробовал отпираться, говорил, что не помнит имени клиента. Тогда, взбешённый Андреа набросился на него с кулаками, исступлённо повторяя: «Кто тебе заплатил? Кто заплатил?»

— Леона Сатти, — вымолвил насмерть перепуганный фотограф, заслоняя рукой разбитую в кровь губу.

— Умойся и приведи себя в порядок — сказал Андреа глухо. — А потом я отведу тебя, куда следует, и ты сам всё расскажешь.

— Не ведите меня в полицию! — взмолился фотограф.

Притащив беднягу к квартире Эдеры, Андреа решительно нажал на звонок и не отпускал его несколько минут, пока у Чинции не сдали нервы.

— Как ты смеешь трезвонить! — закричала она, открыв дверь.

Вместо ответа Андреа втолкнул в прихожую фотографа, а сам быстро пошёл к лифту.

— Он сумасшедший, — указывая на Андреа, произнёс фотограф. — Но я вам расскажу всё, клянусь!

Поняв, как она заблуждалась и как оскорбила своим недоверием Андреа, Эдера бросилась за ним вдогонку, но у подъезда его уже не было. К телефону он тоже не подходил, и тогда Эдера, не зная, с кем говорит, осмелилась назвать себя и сказать, что ей очень нужно разыскать Андреа.

— Он позвонит вам, как только вернётся домой, — любезно ответила Матильда, и, довольно улыбаясь, направилась к комнате Серджио.

У самой двери она остановилась, прислушалась: господа всё ещё продолжали ссориться. «Не буду их сейчас трогать — пусть, наконец, выяснят отношения», — рассудила Матильда.