Эдем: Шесть книг

Художник – пророк; он призван открывать толпе глаза на прекрасный Божий мир и средством для этого может избрать все, что кажется ему наиболее подходящим. Условные формы живописных произведений не должны связывать его, – рисунок ему не нужен, – он имеет дело с идеей, настроением, впечатлениями. Внутренний мир человека настолько богат, что нельзя его запечатлеть в шаблонных формах, – для выражения его нужны особые условные знаки. <…>

Для большей наглядности я позволю себе остановить внимание читателя на одном из номеров выставки (№ 336), в котором художник Подгаевский в скульптурном произведении представил себя и отношение к нему публики, почему и № этот в каталоге его обозначен: «Моя суммистская биография».

На небольшой четырехугольной доске наклеены: небольшая рамка, окрашенная в три символических цвета (красный, зеленый и желтый); сквозь стекло рамки видна визитная карточка художника; над рамкой распростерлось какое-то чудовище, с острой хищнической головой и змеиным хвостом, вырезанное из кордона. Под рамкой кусок ржавой пилы и зубчатое колесо; еще ниже кусок зеркала, обвитый зеленью. Все эти предметы охвачены деревянной рамой, неправильной формы, сделанной из куска старого багета, обломка тротуарной доски и еще какой-то завали.

По словам художника Подгаевского, все это означает следующее: его, художника, отделяет от публики непроницаемая стена (стекло); толпа издали видит его, читает его имя (визит. карточка); возмущается им, негодует на него (хищное чудовище). Его жизненный путь, – от коварства и злобы людской, – тернист и мучителен (пила); страдания бесконечны (зубчатое колесо). Люди смотрят на меня, говорит он, и на мои произведения, смеются, бранят; но смеются они и бранят самих себя (зеркало), и это венчает меня только славой победителя (гирлянда вокруг зеркала). Уродливая рама – это символ разрушения старой художественной школы с ее отжившей рутиной. Жалкий кусок старого багета, который когда-то горделиво украшал художественное произведение, теперь приравнен к обломку тротуарной доски, потоптанной, грязной, – они вместе оплакивают прошлый свой блеск и былое величие.

Художник Подгаевский, бесспорно, человек убежденный, горячо преданный исканию нового пути в искусстве; но по многим из его произведений видно, что у него нет твердой, определенной художественной школы; этим, по-нашему мнению, и объясняется, что многие из выставленных им вещей далеко не художественны; в иных из них слишком грубая комбинация тонов, – мало в них художественного вкуса. Многие произведения, особенно суммистские, уж слишком наивны по своему замыслу и выраженной в них идее; а иные вещи даже грубы и оскорбительны, напр. № 261-й – «Сенсационная рогожа» – «на посмеяние обезьянам», т. е. – публике³⁷⁰.