Echo

Водитель что-то спросил.

-  Не слышу. Убавь ты своего Шуфутинского, мать!

Убавил.

- Может ещё прокатимся – со мной? Можем  зарулить коробочек взять… - перевыполним план, а? - И опять прибавил.

-  Нет, спасибо, вон до того столба… 

- Такая красивая девушка – куда спешишь-то? Я уверен, что это не срочно. Заедем в «Рокс», успеешь. А там и в «Яну»… - Пользуясь случаем плохой слышимости, он цинично добавил «Яму», знаменитую баню и сауну.

-  Аа? (он убавил).

-  Говорю: едем-едем в далёкие… Ну согласна, да?

-  Убавь совсем.

-  Зачем?

Он убавил. Девушка громко пукнула. Он остановил.

  - Приятно было познакомиться! – сказала она, захлопывая дверь и изображая при уходе «танец маленьких утят», но тут же спохватилась - сунула в зазор окошка свой червонец, шагнула, изогнула спинку на прощанье, но, видимо, не получилось…

Уже дело было, по-моему, к одиннадцати, мы собирались отчаливать домой, кажется, ещё и дождь накрапывал. Я, уже на взводе, всячески унижался  перед  Репою, вытеребляя из неё 10 руб. на ещё одну «Яблочку», но деньги у неё были дома (так же как и у нас с Сашей - рубля как раз по три), но оно, конечно, и не давало их даже теоретически (и по сей день припоминаю тот день, «не забыть того дня», когда оно, купив стакан тархуна в буфете, - филфак, 1-й курс – не дало мне, спохмельному, допить его). Я было порывался звонить… Плохо на полпути, когда не допиваешь…

О.Фролов шёл уж сжавшись, как крючок, весь вжавшись в себя, сгорбившись, наклонившись вперёд, рюки в брюки, раскрасневшись и злобно-юродски косоротясь-улыбаясь, что обозначало, что уже в дуплет или чуть не дойдя оного. Хорошо, что пока это была только вполне абстрактная, всеобщая нервная мизантропия в мыслях и словах, мимике и жестах, а не чудовищная параноидальная фобия – когда он убегал даже от нас, по сути трёх единственных людей, с которыми он «общался» (читай: пил). Мы дебильно смеялись, глядя друг на друга, вероятно оттого, что вот, дескать, мы повстречались, а все в дуплет почти. О.Ф. нам поведал, что только что вот прибыл из дома, то есть со своей малой родины, знаменитого своим выпускником села Столовое, как случайно напал на Игорище и помогал им загружать аппаратуру и возить её в «Метал танк», где сегодня, оказывается, состоится концерт «Беллбоя», а потом они в четверых откушали три Tambower Wolf ’a (водкы).

Репа сказала: пойдём на концерт, я тоже хотел. Но О.Ф. и Саша, любители бытового пьянства, наотрез отказались идти «в этот отстойник, где тусуются одни отстойщики» (т. е. рэперы). Репа сказала, что ей «надо забрать бабищу» и (как всегда оперативно и незаметно) куда-то исчезла. Мне делать нечего – я пошёл домой с этими двумя  при- и за-землёнными алкоголиками (это про них снимают передачу «Ночной патруль»: «…Находясь в нетрезвом состоянии… в компании таких же опустившихся людей…» или: «Часто выпивали?» – «Часто, часто…» - «Спиртное?» – «Часто, часто…» -  «…Практически каждый день»…).

Но сначала я звонил (я уж забыл) матери Ю из автомата.

Была ещё Репа экзальтированная. Я стеснялся, мой голос звучал неестественно, чуть ли не визгливо, как у О. Ф., я боялся сорваться совсем, укататься со смеху, а они, припрыгивая вокруг меня и корча рожи, смеялись надо мной и смешили меня. Я говорил, заплетаясь языком и мыслями, что не могу приехать, что занят и т.п., лишь только прощальные две фразы были правдивы: «Откуда звонишь?» – «С автомата у Вечного огня» – «А дочу там  нигде не видел? она туда пошла…» – «Не-а…» - «Так поздно, а её всё ещё нет» - «Да-а, уже темно, угу… Пока» - «Завтра-то что?» - «…Всё будет… (Репа удохла: это её выражение, и означает оно, что ничего не будет.) Ага… Пока…»