Дзур

«Неудивительно.»

«Я не в том смысле. Ладно, неважно.»

Я снова сел на кровать и прислонился к стене. Итак, я коснулся алтаря. Ладно, я не эксперт в подобных материях, но полагаю, какую-то связь с Богиней мне это могло обеспечить. Вот только я носил Камень Феникса, а с ним такое вроде бы невозможно. А если и возможно — какая связь с Богиней могла возвратить мне воспоминания, которые она же и отобрала?

Сосредоточиться было трудно. Сама мысль о том, как она в самом прямом смысле пудрила мне мозги…

«Босс, ты скрипишь зубами.»

Я перестал скрипеть зубами, сел поудобнее и попытался расслабиться. Некоторое время беззвучно проклинал Вирру. Полегчало. Плюс если Камень Феникса действовал, слышать меня она не могла.

Хотелось встать и пойти куда-нибудь, мне так лучше думается. С другой стороны, не хотелось покидать безопасную комнату. Или, пожалуй, следует сказать «скрытную».

Я добыл нож из сапога и метнул его в стену. Раздалось громкое, гулкое «чанк». Надеюсь, управляющий придет ругаться, тогда я смогу высказать ему все, что думаю по поводу качества комнаты. Мне сразу полегчает. Я достал второй нож и послал его встретиться с первым. Разрыв в четыре дюйма. Надо бы получше.

Я встал, вынул ножи из стены, сел на кровать и повторил. Результат тот же, но в стене теперь было четыре отметины. Когда число достигло дюжины, результат немного улучшился, а еще я понял, что с жалобами на шум никто не придет, так что я убрал ножи, сделал глоток вина и вышвырнул флягу из окна. Она чудесно разбилась о землю. Кто-то заорал что-то непонятное. Я ответил бы, но как назло, не смог подыскать никаких непонятных слов.

«Больше пить не хочется, босс?»

«Жуткое было вино.»

«Понятно.»

«Напомни, чтобы больше я такого не покупал.»

«Хорошо.»

«Это Чаролом.»

«Босс?»

«Чаролом. Он сейчас часть Леди Телдры. А я одновременно касался ее и алтаря. Не знаю как, но Леди Телдра разрушила чары, которые пудрили мне мозги.»

«Но как она это сделала?»

«Понятия не имею.»

«Ага. Ладно, тогда все в порядке.»

Я растянулся на кровати и уставился в потолок. Надо было сказать мальчишкам, чтобы и его тоже вычистили. Дрожал огонек свечи, и на стенах танцевали тени, которые отбрасывали стул, Ротса и Лойош. Наверное, Лойош ее задул. Или потушил крылом. В общем, я наконец-то заснул.

6. Сыр «серталия»

Сыр делается из молока какой-то зверюги вроде коровы или козы.

Ну, вот вы и знаете о производстве сыров столько же, сколько я.

Не сомневаюсь, это целое искусство, и говорят, что в каждом краю Империи теклы варят свои сорта сыра, но за всю свою жизнь я так и не понял, как их отличают, или как их надлежит по-разному употреблять, и почему один сыр крошится буквально от взгляда, а второй расползается как лепешка грязи.

После супа нам подали сыр, который в «Валабаре» зовут «серталия». Он очень мягкий, его скорее намазывают, чем режут. Он сладковатый и пахнет диким чабером. А еще «серталия» самую толику щекочет кончик языка.

Подавали его с крекерами, о которых вообще ничего сказать нельзя, потому что вкуса у них нет. Просто чистые квадратики, на которых можно написать желательный сорт сыра.

Подали крекеры на маленьких тарелочках, а сыр — в маленьких мисочках с маленькими ножичками. Последняя перемена блюд перед рыбой, иными словами, перед первой настоящей, плотской частью обеда, сиречь перед мясом, если использовать сию метафору в самом прямом ее значении. Это последний глубокий вдох перед погружением, как раз после привыкания к воде.

Но не стоит увлекаться. Впереди еще много чего осталось, и если съесть слишком много сейчас, потом не останется места, чтобы удивиться удивительному и восхититься восхитительным.

Спал я плохо и несколько раз просыпался. Для меня необычно, но и положение было необычным. Всякий раз, однако, просыпаясь, я чувствовал присутствие Лойоша и Ротсы, что успокаивало. Не помню, как, но я снял с пояса ножны с Леди Телдрой и положил ее на постель рядом с собой. И когда я проснулся от утренних лучей, заглядывающих в окно, ладонь моя лежала на ее рукояти, а мысли мои были о том, как она отыскала меня в далекой глуши, чтобы попросить о помощи, и это запустило цепочку событий, которые и привели к ее смерти.

Глубокая боль и сожаление проистекали не от нее, эти чувства были моими. Хотя я и ощущал ее присутствие, но именно присутствие, без каких-либо чувств или мыслей. Впрочем, Сетра намекнула, что однажды она «проснется». Интересно, на что это будет похоже. Во всяком случае, в голове моей тогда станет весьма тесно.

Я встал и пробормотал:

— Клява. Надо раздобыть клявы.