Читаем Джон Р. Р. Толкин. Письма полностью

Фродо заслужил высшие почести, поскольку истратил всю силу своей воли и тела до капли, и этого как раз хватило, чтобы довести его до назначенного рубежа, и не более. Мало кто другой, а, возможно, и никто другой из его современников не дошел бы так далеко. А затем происходящее взяла на себя Иная Сила: Сочинитель Повествования (и я имею в виду отнюдь не себя), «та неизменно наличествующая Сущность, что всегда присутствует и никогда не упоминается»{251} (как сказал один из критиков). См. т. I стр. 65[323]. Третий (и последний) из толкователей данной проблемы несколько месяцев назад обозвал Фродо негодяем (которого следовало вздернуть, а не чествовать), да и меня заодно. До чего грустно и странно, что в наши недобрые времена, когда ежедневно люди доброй воли подвергаются пыткам, «промыванию мозгов» и оказываются сломлены, кто-то может быть столь воинствующе ограничен и самоуверен.

Я не думаю, что Уолтер де ла Map забредал в мои владения{252}, что бы вы под этим ни разумели: читал ли он мою книгу до того, как скончался, или жил в сходном мире, или и то, и другое. Я встречался с ним только раз, много лет назад, и нам было почти нечего сказать друг другу; но, насколько я чувствую и понимаю его творчество, я бы предположил, что живет он в мире куда более темном и безнадежном; во всяком случае, меня этот мир не на шутку пугает.

<p><strong>193 Из письма к Теренсу Тиллеру 2 ноября 1956</strong></p>

Тиллер, автор и режиссер-постановщик инсценировки «Властелина Колец» на третьем канале Би-би-си (см. № 175), спрашивал у Толкина совета по поводу «говоров» для второго сериала из шести эпизодов книги, основанных на «Двух крепостях» и «Возвращении Короля».

Если под словом «говор» подразумевается, как обычно в непрофессиональной речи, «более-менее последовательные изменения гласных/согласных по сравнению с «нормативным» английским»: я бы сказал, что, в случаях, о которых вы запрашиваете, никакие различия произношения вообще не нужны и нежелательны. Так, например, возможно, лучше было бы избегать определенных, реальных или условных, характеристик современного английского «просторечия» в передаче речи орков, как, например, «проглатывание» «h»{253} (в тексте, как мне помнится, буквы «эйч» не опускаются, причем сознательно).

Но, разумеется, для большинства людей «говор», как он определен выше, ассоциируется также с впечатлением от иной интонации, артикуляции и темпа. Вам, видимо, придется прибегнуть к этим средствам, чтобы речь орков зазвучала отвратительно!

Я не сомневаюсь, что, будь эта «история» реальной, всех, кто говорит на В[сеобщем] наречии, отличало бы свое, характерное произношение, разное в зависимости от места, народа и общественного положения, но когда в роли В.н. выступает английский, передать это не представляется возможным — да (как мне кажется) и не нужно. Я обращал самое пристальное внимание на те речевые характеристики, что в данном случае допустимы: в лексике, оборотах речи и т. д.; и сомневаюсь, что возможно добавить что-то еще, разве что отдельно взятый актер выразит свое восприятие персонажа через тон и стиль.

Поскольку у источника В. наречия стоит Минас Тирит, он для В.н. — все равно что Лондон для современного английского, своего рода эталон! Ни у кого из его обитателей никаких «особенностей произношения» быть не должно — в том, что касается гласных и т. д.

Рохиррим, вне всякого сомнения (как и наши древнеанглийские предки на сходной стадии культурного и общественного развития) говорили, по крайней мере, на своем языке, более медленно и более отчетливо проговаривая звуки, нежели современные «городские жители». Но я думаю, когда они используют В.н., как практически всегда они и поступают (в силу очевидных причин), вы не ошибетесь, если у вас они заговорят на образцовом м[инас]-т[иритском]. Возможно, даже на слишком правильном, поскольку для них это — неродной язык и в их устах звучит несколько медленнее и более выверенно, нежели в устах носителя. Но на эту тонкость можно смело махнуть рукой; кроме того, не всегда она и уместна: Теоден, например, родился в Гондоре, и в дни его отца в Золотом Чертоге говорили на В.н. («Возвращение Короля», стр. 350)[324].

<p><strong>194 К Теренсу Тиллеру 6 ноября 1956</strong></p>

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемый Тиллер!

«Властелин Колец»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии