Джо Варвар и Чвокая Шмарь

— Выглядят они, надо сказать, довольно потрепанными, — заметил Рогатый Барон, морща нос, — и пованивают изрядно… Пожалуй, за это следовало бы несколько снизить цену…

— Ты, должно быть, шутишь, господин мой? — воскликнул разъяренный О’Грабили. — Таких поющих штор нет больше нигде в мире! Ты просто представить себе не можешь, сколько я исходил, прежде чем отыскал их!

Монотонное пение становилось все громче. Оно эхом отдавалось от сводчатых потолков, возносясь к верхним этажам замка.

— Уолтер, что это? — раздался пронзительный, но все же исполненный надежды голос. — Мне кажется, я слышу ПЕНИЕ? Неужели наконец-то прибыли мои шторы?

— Д-да, дорогая., это они, — откликнулся Рогатый Барон. И пробормотал себе под нос: — Если эту какофонию можно назвать «пением»!

— Но ты, господин мой, вовсе не обязан их покупать, — обиженно заметил О’Грабили, складывая шторы. — Не хочешь — как хочешь. Я, разумеется, знаю многих, кто просто мечтает…

— Ах, Уолтер! — вскричала Ингрид. — Ты самый замечательный Рогатый Барон в Чвокой Шмари! Я знала: ты меня не подведешь, не обманешь! Я ни на минуту не сомневалась в тебе!..

— Но если, господин мой, ты все-таки хочешь их получить, — продолжал негромко О’Грабили, засовывая шторы в заплечный мешок, — то тебе прекрасно известно: за них следует уплатить полный кошель серебра!

— Грабеж среди бела дня! — жалобно пробормотал Барон. — Одной серебряной монеты более чем достаточно…

— УОЛТЕР! — взвизгнула Ингрид. — Я женщина терпеливая, но ты поистине испытываешь мое терпение! Ты подталкиваешь меня к крайним и очень жестоким мерам. — Она угрожающе помолчала. — Я ХОЧУ НЕМЕДЛЕННО ПОЛУЧИТЬ СВОИ ПОЮЩИЕ ШТОРЫ!

— Сейчас, сейчас, дорогая! — крикнул Барон. Он повернулся к О’Грабили и сунул ему тяжелый кошель с серебром. — Насколько я полагаю, за такие деньги ты мне их и повесишь?

— Я делаю это для своих клиентов далеко не всегда… — с достоинством ответил О’Грабили, но брови Рогатого Барона так угрожающе сдвинулись, что гоблин закончил елейным тоном: — Но для уважаемой баронессы я повешу их с превеликим наслаждением!

И тут в дверь вдруг забарабанили, да с такой силой, что О’Грабили так и подскочил на месте, а Рогатый Барон завертелся волчком.

— Это еще что такое? — воскликнул он.

— УОЛТЕР, Я ЖДУ!

— Иду… сейчас, дорогая, — крикнул Рогатый Барон, не зная, куда броситься в первую очередь — к лестнице или к двери.

Грохот повторился, и громкий голос потребовал:

— Откройте! Это вопрос вашей жизни и смерти!

Рогатый Барон воздел глаза к потолку.

— Ну вот, не одно, так другое! — обреченно сказал он.

— УОЛ-ТЕР!!!

— Хорошо, ты неси шторы наверх, — сказал Рогатый Барон О’Грабили, — а я посмотрю, кто там стучится. Видимо, очередной жалобщик с овцой, выжатой как лимон. — Он покачал головой. — Ох и доберусь я до этого людоеда, который Рэндальфу прислуживает!..

О’Грабили исчез наверху, а Рогатый Барон хотел было уже отворить дверь, однако она распахнулась сама собой и, сорвавшись с петель, пролетела через весь холл, впечатавшись в противоположную стену. В дверном проеме перед Рогатым Бароном предстал тощий жилистый юнец в растерзанной пыльной одежде, со всклокоченными волосами и в одном-единственном резиновом сапоге.

— Можешь ничего мне не говорить, все и так ясно, — замахал руками барон. — Ты, конечно, пришел жаловаться, что твоих овец выжали как лимон, верно? Послушай, я в сто первый раз…

— Рад видеть тебя вновь, господин мой, — сказал Джо, решительно входя в зал и протягивая барону руку. — Помнишь Джо Варвара, господин мой? Героя-воителя?

— Варвар? Воитель? — растерянно повторял Рогатый Барон, поглядывая то на Джо, то на лестницу, ведущую наверх. — Джо?.. Ах да! Я просто не узнал тебя без этой кастрюли на голове! Ну? Справился ли ты с моим поручением? И куда запропастился наш гениальный волшебник?

Сверху доносились восторженные «ахи» и «охи» баронессы!

— Ах, Уолтер, они просто дивные! — крикнула она барону. — Ни у кого и никогда не было ничего подобного! Потрясающе! Самый писк моды! — Она вдруг умолкла. — Это ведь действительно самый писк, да, Уолтер?

— Да, дорогая, писк! — устало ответил Рогатый Барон. — И наивысшее свидетельство твоего отменного вкуса!

Джо улыбнулся.

— Она получила новые шторы, — пояснил ему Рогатый Барон.

— Ла-ла-ла. Ла-ла-ла, — послышалось сверху знакомое монотонное пение.

— ПОЮЩИЕ шторы! — прибавил барон. — Ингрид прямо-таки влюбилась в них. Говорит, что это последний писк моды.

— Да, — подтвердил Джо. — Мне и О’Грабили то же самое сказал при встрече.

— Поющие шторы! — вновь донеслось до них ликующее воркование Ингрид. — Мои собственные поющие шторы!

— Очень редкая вещь, — сказал Джо. — Очень. Ведь такую волшебную материю просто так не купишь…

— Ну и что? — вдруг ощетинился Рогатый Барон. — Осмелюсь заметить, мои средства вполне позволяют мне время от времени делать своей возлюбленной супруге небольшие подарки. Итак, ближе к делу: что ты здесь делаешь и выполнил ли ты мое поручение?