Джо Варвар и Чвокая Шмарь

— Он словно обезумел! — продолжал Рэндальф. — Он схватил книгу заклятий, хотя я пытался его остановить, и у нас разгорелась настоящая потасовка… А потом я запомнил только звук рвущегося пергамента и удар головой об пол. Очнувшись, я увидел, что в руке сжимаю вот эту страницу, а сама Великая. Книга Заклятий исчезла! Таким образом, у меня сохранилась половина заклятия, способного вызвать героя-воителя. Я полагаю, об остальных моих действиях догадаться нетрудно? — Рэндальф окончательно повесил голову. — Но я так старался вернуть книгу и все наладить! Честное слово!

— И с каждой попыткой ситуация становилась все хуже и хуже! — прибавила Вероника.

— Ну что ж, — неожиданно мягко сказал Роджер Морщинистый, — не будь к нему слишком строга, Вероника. Я думаю, наш Рэндальф уже получил достойный урок. Верно, мой мальчик?

— Да, господин мой, — покорно пролепетал Рэндальф.

— Теперь ты, должно быть, самый старый ученик волшебника, какого только можно себе вообразить, — улыбнутся Роджер. — Я думаю, давно пора выделить тебе собственный плавучий дом и посвятить тебя наконец в НАСТОЯЩИЕ волшебники. А ты что по этому поводу думаешь?

— Ах, учитель! — воскликнул Рэндальф. — Меня! В настоящие волшебники! И с собственным плавучим домом!.. Ты слышала, Вероника?

Вероника заставила себя вежливо улыбнуться.

И тут из какой-то дальней комнаты дома до них донесся пронзительный вопль:

— Блинч! Квентин! Где вы все?

Блинч задрожал. Квентин нервно сглотнул слюну.

— Ах, боже мой, — сказал он, нервно передергиваясь. — Я совсем забыл про Ингрид!

— Где мой завтрак? — требовала баронесса. — Я хочу душистый чай и вафли с глазурью! Немедленно!

— Я больше не могу! — пробормотал Квентин. — Я просто больше не могу выносить все это!

— Если ты не возражаешь, Джо, то решение данной задачи займет всего несколько мгновений, — сказал Роджер Морщинистый, перелистывая страницы. — Господи, как же хорошо, что Книга Заклятий снова вернулась!

Он остановился на заклинании «Спящая красавица», поднял руки и, глядя в книгу, начал почти неслышно и монотонно что-то бормотать.

— Блинч, я больше повторять не стану! — снова пронзительно завопила Ингрид. — Квентин! Квен… — Внезапно ее вопль прервался, сменившись тихим дребезжащим храпом.

— Ну вот, — сказал Роджер Морщинистый. — Теперь она крепко спит. И будет спать до тех пор, пока ее не разбудит ото сна голос возлюбленного.

— Возлюбленного? Значит, Рогатого Барона! — злобно воскликнул доктор Блинч. — А ведь я посылал ему одно уведомление за другим, но он ни на одно даже не ответил! Да я ему просто одолжение сделал, если хотите знать!

— А я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ЗНАТЬ, Чарли Блинч, — сказал спокойно Роджер Морщинистый. — На самом деле, — прибавил он, возвращаясь к Книге Заклятий, — я хочу знать только одно… — И он снова воздел руки к небесам и пробормотал второе заклятие.

— Я не Чарли Блинч, — запротестовал доктор Блинч. — Я — доктор! Доктор Блинч, слышите? Доктор Блинч с Хихика…

Внезапно он умолк. Голубые глаза погасли; розовая шкурка утратила живой блеск. Он мягко упал на землю и остался лежать без движения…

Несколько мгновений все молчали. Потом Хихикающий Дом буквально взорвался восторженными воплями и криками «ура!».

Доктор Блинч был побежден, а Чвокая Шмарь спасена!

Квентин наклонился, поднял плющевого медвежонка с пола и высоко поднял его над головой.

— Господи, каким же я был дураком! — воскликнул он. — А впрочем, я тоже получил добрый урок! И отныне стану заниматься только сдобными булочками, сладкими блинчиками и сахарной глазурью! Как ты думаешь, Норберт? Мы не могли бы снова стать с тобой друзьями?

Норберт улыбнулся.

— У себя на кухне и всегда буду рад тебя видеть! — только и сказал он.

Рэндальф шагнул к Квентину, и тот передал ему медежонка.

— Знаешь, Чарли Блинч, а ведь я и понятия не имел, что ты так плохо обо мне думаешь. Очень плохо порой быть таким скрытным — и держать в себе все свои обиды, — задумчиво сказал Рэндальф. — Однако в знак общего примирения я готов жить по принципу: «Кто старое помянет, тому и глаз вон». Только отныне ты будешь спать в шкафу вместе с Трейси и мистером Хиссом.

Роджер Морщинистый опять улыбнулся, и глаза его совсем спрятались в густой сети морщинок.

— Ну что ж, путаница наконец закончилась, — сказал он, и остальные волшебники радостно закивали головами, от всего сердца с ним соглашаясь.

— Прости меня, господин мой, — вежливо обратился к Роджеру Джо. — А как же я?

— Ох, прости меня, Джо! — И Роджер ласково и дружелюбно ему улыбнулся. — Встань-ка сюда. Сейчас я отправлю тебя домой.

— Одну минуточку! — торопливо воскликнул Джо. — Я только хотел бы попрощаться, если можно.

Роджер понимающе кивнул.

И Джо в последний раз посмотрел на них — на Веронику и Норберта, на Рэндальфа (который, хоть и не был настоящим волшебником, навсегда остался для Джо Рэндальфом Мудрым). Рэндальф крепко прижимал к себе ставшего теперь безвредным плюшевого медвежонка…

— Ох, Джо!.. — воскликнул Норберт, бросаясь к мальчику и крепко его обнимая; слезы так и лилилсь из его трех глаз. — Я буду очень скучать по тебе!