Джинсы мертвых торчков

– Нихуя, – говорит он. – Просто какие-то яркие цвета и огоньки мигали. Всего пару минут длилося. Хуйня полная.

Мы с Рентоном переглядываемся. Зуб даю, он думает то же, что и я: «И этот пиздюк – художник? Ебать мои мудя».

– А ты хоть третью затяжку сделал? – спрашивает Рентон.

– Угу, ясен пень. Ты ж сам мине давал, нахуй.

– Спад?

– Херово мине, блин, как вспомню за все, чё я робасил, – говорит тот в волнении, – а щас я ж совсем дыхлец, Марк, но я ж никада…

– Все норм, блин, не парься. – Рентон пытается унять его словесный понос.

Поворачиваюсь к Бегби:

– А я увидел гораздо больше, чем просто мигающие огоньки, Франко. Было пиздец экстраординарно. У меня возникло чувство, что я слился со всеми представителями рода людского и двигался заодно с ними, но при этом почему-то отдельно.

– А гномиков из лего ты видел? – расспрашивает Рентон.

– Да, но мои были больше такие сферические. Не совсем как чувачки с кислотными улыбашками, но определенно из той же обоймы. Так просто не объяснишь. Это было так красочно, а теперь как бы трудно выразить словами, что я увидел.

– Я взлетел, – говорит Рентон. – Вступил в эти языки пламени и выпалил прям в небеса. Чувствовал ветер в лицо, запах озона в воздухе. У кого-нибудь было впечатление, что присутствуешь на пиру типа Тайной вечери? Это довольно обычное явление.

– Нет, – говорю ему и гляжу на Спада.

– Не, блин, просто спустился по этим ступенькам в подвал, тока не стремный, а типа весь уютный и теплый, кабута в утробу вернулся.

– Франко, никаких образов Тайной вечери? – напирает Рентон.

– Не, – недовольно говорит Франко, – я ж скал уже, просто какие-то огоньки мигали.

Потом Спад такой:

– Чё-то херово мине…

– С бошкой? – спрашивает Рентон.

– Не… угу… но всиво тошнит и калган кружится.

И он задирает футболку. Рана подтекает – пошли какие-то выделения. Спад стонет и закатывает глаза под потолок, плюхается спиной на диван и отключается.

«Блядь…»

26 Спад – Госпадализация

Мине чисто херово, блин, в натуре херово, на больничке тут, и Франко пришел проведать миня, и это офигенный сюрприз: он же ж не такой, хотя не в обиду котану будь сказано. Просто щитается, чё иму типа на пипл пофиг. В смысле, у ниво есть чикуля новая с Калифорнии и бебики, новые, а не старые, и он, походу, за них заботится. Кароч, я так понимаю, это чё-то должно значить. Угу, надо быть справедливым и скать, чё котан другим стал: не впивается больше клыками в свою жертву в джунглях, а сидит в удобной корзинке перед камином и мурррчит сибе тихонько. Он говорит мине, чё я сутки в отрубе был.

– Угу, – я такой. Мине почистили и перевязали рану, и я под капельницей с антибиотиком: встряхую рукой и на подвешенный пакет смарю. – Не помню ничё, – говорю иму. – Думал, чё это от тово ДМТ.

– Слышь, братан, – Франко такой, – я в курсах, чё там чё-то мутное было с этой почкой. Хотя не буду давить на тибя. Но если чё-то было, можешь за это со мной перетереть. Дело не в том, чё я собираюся на тропу войны выйти и на какого-то пиздюка наехать. Это все в прошлом давно, это уже не моя жиза.

– Угу… я за это в курсах, Франко, ты изменился и все такое. Но чума ж была прошлой ночью, угу?

– Угу, – говорит Франко, а потом признается: – Я тада все это дело с ДМТ на тормозах спустил. Чума была ебаная, но я не хотел, чёбы Рентон в курсах был. Они с Больным вдвоем – миня завсида, блядь, заябывало, када они за наркоту пиздели: наркота, блядь, наркота, блядь, – на постоянке. В смысле, принимай эту ебанину или не, но тока не пизди за нее круглыми сутками!

– А чё ты увидел, Франко?

– Харэ, братан, – говорит Франко типа малого предупреждения.

Но щас с Франко у миня многое с рук сойдет, и у миня ж справка по нетрудоспособности, кароч, я чисто напираю чутка:

– Ты в каком смысле?

– В смысле, не хочу говорить за это, – он такой. – Это личное. Это в моей бошке. Если нельзя хранить в секрете то, чё у тибя в бошке, то нам пиздец всем, да ж.

Собираюся сказать, но мы ж то тибе скали, и тока такой:

– Базара нету, котан. Када в Штаты Америки обратно?

– Скоро, братан. У нас на неделе большой аукцион, а за ним выставка на следущей неделе. Мелани прикатила, и мы вдвоем кайфуем, без бебиков под ногами, хотя и обожаем ангелочков малых. У моей сестры Элспет живем. Все четенько складуется.

– Элспет как?

– Отлично… – он такой, – ну, не так и классно, но, по мне, это ж все бабские дела, да ж?

– Угу, хорошо, када кто-то с людей есть. У миня ж Тотоха тока, но он у сестры щас. У Энди, паренька моего, все путем, но он там в Манчестере. Юрист, типа тово. – Голос у миня аж дрогнул от гордости. До сих пор не можу в это поверить. В Элисон по части мозгов пошел. – Приезжает маманю навестить… Помнишь Эли, да ж?

– Угу. Она нормально?