Джинсы мертвых торчков

– Риск заразиться хламидией, как и другими инфекциями, передающимися половым путем, значительно снижается при использовании презервативов, хотя и не устраняется. По многим причинам презервативы не гарантируют полной безопасности, и, несмотря на них, инфекции, передающиеся половым путем, подхватить все равно можно. Иногда презервативы рвутся, – говорит она.

«Та кому ты, блядь, рассказуешь…» Теперь вспоминаю за то, как был с Викки и как хуй прорвал кончик презика, а она кинулась в панике искать противозачаточное. Еб же ж твою мать.

«Иногда презервативы рвутся».

Эта фраза стоит у меня в ушах, пока врачиха распинается о том, что заражение хламидией может распространиться, если заниматься вагинальным, анальным или оральным сексом или делиться секс-игрушками… Хотя девушка говорит отстраненно и профессионально, чувствую себя наказанным малолеткой, который должен был головой, блядь, думать.

Сажусь потом в «Кафе Нуар» на углу Весперплейн и Валкенирстрат. Решаю не брать пива, а заказываю koffie verkeerd[31] и размышляю над обломками жизни, чё балансирует между социальной дерзостью и трусостью, которые никада не проявляются в стратегически оптимальные моменты.

Мне даж не надо ждать результаты анализов, потому как на следущий день приходит мейл.

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

(Без темы)

Марк,

у меня плохие новости, о которых очень неловко писать. Полагаю, ты знаешь, о чем речь, поскольку это напрямую затрагивает и тебя. В этой ситуации, думаю, лучше нам больше не встречаться, ведь теперь из этого явно ничего не выйдет. Мне очень жаль.

Всего хорошего,

Викки

«Ну вот и все. Ты снова, нахуй, облажался. Эта прекрасная женщина так от тебя тащилась, а ты заразил ее сраной венерической болячкой: не смог удержать член в штанах и подсунул без гондона какой-то лярве тока потому, что ебаный Больной пялил ее годами, а ты ревновал. Ты тупой, убогий, беспонтовый и безнадежно слабый мешок говна».

Снова смарю на мейл и чувствую, как чё-то внутри складывается вдвое. Все тело, походу, испытывает шок, и в глазах слезы. Плюхаюсь перед теликом у сибя на квартире: пусть мейлы и звонки сваливаются до кучи, потом их все удалю. Если чё-то важное, перезвонят.

Через пару дней беспощадное письмо Викки подтверждают результаты анализов. Возвращаюсь в клинику, и мине прописываю антибиотики на семь дней, никаких сексуальных контактов на этот период. Я должен снова притти через три месяца, чёбы проверить, чё у миня все чисто. Врачиха спрашивает за сексуальных партнеров, от кого я мог это подцепить и кого мог заразить. Говорю, чё много путешествую.

Отсиживаюсь у себя на флэту, курю шмаль и жалею себя. Еще смурней оттого, чё прекрасно понимаю, как справлюся с этой непрухой: нажрусь в хлам, потом протрезвею и накинусь на работу. Повторять, пока не сдохнешь. Это ловушка. Никакого «потом» нету. Никакого блядского места под солнцем. Никакого мудацкого будущего. Есть тока настоящее. А оно сраное и становится еще более сраным.

На следущий вечер приходит Мухтельд со своим партнером Гертом. Он тож был со мной с самых первых дней в «Лакшери», и они приносят большие пакеты с покупками. Мухтельд приступает к уборке квартиры, а Герт забивает косячок и начинает готовить еду.

– У меня билеты в «Арену» на завтра.

– Не хочу смотреть футбол. От этого только хандра нападает.

Складывая картонки из-под еды навынос в черный мусорный мешок, Мухтельд поднимает голову и говорит:

– Пошел ты в жопу, Марк, от футбола тебе хуже не станет. Сходим на «Аякс», а потом поедим и поболтаем.

– Ладно, – уступаю, и тут же выскакивает эсэмэска от Конрада заглавными буквами:

«ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ НА МОИ ЗВОНКИ И СМС? В СТУДИИ ПРОБЛЕМА С КЕННЕТОМ. ОН КОЗЕЛ! ХОЧУ, ЧТОБЫ ЕГО УВОЛИЛИ, И МНЕ НУЖЕН НОРМАЛЬНЫЙ ЗВУКОИНЖЕНЕР ТИПА ГЭБРИЭЛА!»

– Вы, ребят, – улыбаюсь им, подымая трубу, – и этот избалованный жирный пиздюк, который каждую секунду думает тока за себя, наверно, вы только что мне жизнь спасли.

– В очередной раз, klootzak![32] – смеется Мухтельд. – Ты должен поговорить с ним, Марк, он донимает офис звонками. Думает, тебя не колышет этот трек, который он записывает.

– Ага, лады… – говорю без фанатизма.

Герт берет меня в шейный захват, агрессивно трет мне голову. Не могу вырваться – не мужик, а медведь.

– Эй, милый, полегче с моим пареньком! Кто там у нас директор директора, Марк?

Обожаю этих пиздюков.

Часть вторая. Апрель 2016. Неотложка

11 Спад – Берлинские мясники