Джинсы мертвых торчков

– Конечно. Я уже сказал, мы эскортное агентство. Наши девушки, или партнерши, как мы их называем, сопровождают управленческий персонал на встречах и ужинах, устраивают мероприятия и вечеринки. Я действую в рамках закона.

– С каких пор? У вас две явки в суд за получение доходов с аморальной деятельности.

– Одна, когда я был еще очень молодым человеком и принимал героин. Мы с подружкой впали в крайнее отчаяние, движимые велениями этого ужасного наркотика. А вторая связана с предприятием, к которому я не имел абсолютно никакого отношения…

– Отель «Скайларк» в Финсбери-парке…

– Отель «Скайларк» в Финсбери-парке. Я случайно оказался в здании, когда у них проводила расследование столичная полиция нравов. Там была какая-то ерунда, притянутая за уши, сфабрикованные обвинения, которые были с меня сняты. Полностью оправдан. Это было больше десяти лет назад.

– Значит, вы мистер Белоснежка, – глумится Плохой Коп.

Саймон Уильямсон позволяет себе очень громко выдохнуть:

– Послушайте, я не собираюсь держать вас за дурака и утверждать, что такого рода вещи не происходят, но, как я уже сказал, наше агентство оказывает эскорт-услуги. Проституция не имеет к нам отношения, и если какие-то из наших партнерш в ней замешаны и мы об этом узнаём, то сразу же расторгаем с ними договор.

– Мы?

– Моя невеста теперь – директор компании.

Полностью смещая акценты, подключается Хороший Коп:

– Вы знакомы с Дэниэлом Мёрфи?

Желая скрыть, что его застали врасплох, Саймон Уильямсон напоминает себе об огромном вреде, который нанес ему Спад: хочет сосредоточиться на том, как Спад потырил его любимый исландский свитер с лужаек для просушки на Банановых квартирах. Но перед глазами стоит лишь улыбка «нашиво Вулли»[78] на лице молодого Спада, и что-то в сердце Саймона растапливается.

– Да, царство ему небесное. Старый друг.

В игру возвращается Плохой Коп:

– Вы знаете, как он умер?

Качая головой, Уильямсон берет себя в руки. «Проявление искренней скорби будет явным палевом, не паникуй. Я пытался его спасти».

– Какая-то болезнь. Дэнни, храни его Господь, ну, вел очень маргинальный образ жизни, к сожалению.

– Кто-то вырезал у него почку. Он умер от вызванных этим осложнений, – рявкает Плохой Коп.

Из комнаты словно улетучивается половина всего кислорода.

– Вообще-то, я думаю, что мне нужно дождаться прибытия моего адвоката, прежде чем отвечать на любые другие вопросы, – заявляет Уильямсон. – Я пытался сотрудничать как сознательный гражданин, однако…

– Это ваше право, – обрывает Плохой Коп, – но, возможно, вам покажется выгодным сотрудничать с нами неофициально, если не хотите, чтобы вас обвинили в убийстве Виктора Сайма.

Он вынимает из пластиковой папки фотографию и швыряет ее под нос Саймону Уильямсону. Тот изучает ее с нездоровым упоением. Сайм лежит в луже крови, видимо вытекшей из множественных ран, в основном из дыры в животе.

Затем Плохой Коп показывает ему снимок более крупным планом: из впадин, на месте которых прежде находились глаза Сайма, торчат бордовые штуковины в форме бобов. Возникает впечатление комичной фотожабы, и Уильямсон смеется:

– Это по-настоящему?

– Еще как по-настоящему. Это его почки, – говорит Плохой Коп.

Уильямсон опускает фотографию. Чувствует, как дрожит рука. Знает, что Плохой Коп это заметил.

– Так дело, сука-блядь, не пойдет, я свои права знаю…

– Да уж как скажете, – язвит Плохой Коп. – Ладно, идите за нами.

Полицейские встают и ведут Уильямсона в примыкающий к допросной предбанник. Через одностороннее зеркальное стекло Уильямсон видит пустую допросную, которую они только что освободили. С другой стороны – такая же комната. Но там за столом сидит его зять Юэн Маккоркиндейл. Опозоренный подиатр – в каком-то ступоре, будто после лоботомии.

– В общем и целом он рассказал нам о вашем участии в удалении почки у Дэниэла Мёрфи, – с грустным сочувствием сообщает Хороший Коп. Он смотрит так, словно вот-вот искренне расплачется над судьбой Уильямсона.

Но тот остается спокойным.

– А, угу, – пренебрежительно говорит он, – то есть?

Хороший Коп с показной неохотой кивает Плохому, который его сменяет:

– То есть вы удалили ее под его наблюдением, вместе с другим мужчиной, в антисанитарных условиях, где-то в Берлине.

В ответ Уильямсон разражается такой презрительной и высокомерной тирадой, что полицейские непрофессионально мечутся между явным гневом и замешательством:

– Под его наблюдением? – Уильямсон большим пальцем тычет в мужчину за стеклом. – Он что, пиздец упоротый? У меня нет квалификации для удаления почки! Даже не знаю, где ее, нахуй, искать! Я что, похож на хирурга? – Саймон Уильямсон откидывает голову назад, открыто наслаждаясь своим выступлением. Затем переводит взгляд с одного копа на другого, чувствуя их беспокойство, и тихо говорит: – Врач – он, – и снова тычет в стекло, – вот этот блядский смешарик. Так что решайте для себя сами.

Хороший Коп снова перелезает на водительское сиденье:

– Он сказал, что Виктор Сайм шантажировал его разоблачительным секс-видео, чтобы он провел операцию…

– Этому я охотно верю…