Джинсы мертвых торчков

– Заехал Элспет повидать. Как она?

– У нее вчера операция была, но перенесла хорошо. Проведывал ее вчера вечером… Мы как раз туда.

– Есть еще в моторе место?

– Вообще-то, мы пешком, – он такой и сморит, чё я не верю. До Королевской несколько миль, и даж до Западной дохуя пилить. – Она в Мюррейфилдской больнице. Мы все сделали через частное страхование, по полису на иждивенцев от компании у меня на работе.

– Молоток. Ну, веди, – говорю.

– Когда ты приехал? – Грег спрашивает.

– Тока-тока. С аэропорта прямо, – смарю на двух пацанов, Джорджа и Томаса. Ё-мое, ну они и растут. – Как Молодая мюррейфилдская бригада? – шутю.

Они миня стесняются. Хорошие парнишки.

Грег улыбается им, потом ко мне поворачуется. Тусклый луч солнца большая пихта загоражует.

– Ты уверен, что не хочешь зайти в дом и передохнуть, может, чаю выпить? Полет же, наверно, утомительный был!

– Не, мине лучше двигаться, пока не рухну.

– Ну, она будет очень рада тибя увидеть, – Грег говорит, када на большую дорогу выходим.

– Слышали, парни? Ваш дядя Фрэнк прилетел из самой Калифорнии, чтобы увидеться с вашей мамой!

– А тетя Мелани с вами не приехала? – Томас говорит.

– Не, ей надо за девочками присматривать, дружище. Все они привет вам, ребята, передают, кстати, – я такой и тащусь с того, как несчастные пиздючки краснеют.

Идти всего минут десять. Как по мине, на настоящую больничку не похоже, больше смахует на банк, где хлоркой воняет, – место, где с тибя просто маки выкачивают. Я так думаю, этим тут в основном и заняты. Элспет сидит в кровати и смотрит телик, но выглядит неважно. В недоумении на миня таращится:

– Фрэнк!

Обымаю ее, от нее больничкой воняет и старым потом.

– Ты как?

– Нормально, – говорит она, а потом становится вся такая растерянная, лоб морщит. – Ну, угу и не. Черт, как-то стремно себя чувствую, Фрэнк, – говорит она, здороваясь с Грегом и пацанами. – Зато тут мои большие, сильные мужики!

– По-любасу, – киваю, – гистерэктомия – серьезная штука для женщины, – заливаю такой.

Хотя нихуя не в курсах за это. Но када рос шкетом в Лите, слыхал, как бабцы замужние трындели: «После удаления матки она разжирнела ужасть». Я не в курсах, это из-за депрессии, связанной с «переменой в жизни», как они выражаются, када с тибя матку нахуй вырывают, и это к перееданию приводит или просто метаболизм замедляется. Так или иначе, Элспет надо быть начеку, учитуя, как она жир нагуляла.

– Вот и я о том же, Фрэнк, – вклинивается Грег, – по-любому должна быть эмоциональная реакция.

Видно, чё Элспет это заябывает, но она прикусывает язык. И мине такая:

– Ну так что тебя сюда привело? Новая выставка? Дела какие-то?

– Не-а, просто прилетел тебя повидать. Переживал.

Элспет ни единому слову не верит. Но хотя б сцену не закатует.

– Придумай другое чё-нибудь, – смеется она, – а то ж белыми нитками шито.

Смарю на Грега. Пиздюк доверчивый, но даже он сомневается.

Поворачуюсь обратно к ей:

– Не, в натуре, приехал тибя повидать. Никакой задней мысли. Я переживал, а у меня были авиамили после всего, чё налетал, в общем, просто поехал в аэропорт и заскочил на подсадку.

Элспет – в слезы и руки протягует. Шагаю ей в объятья.

– Ох, старшой мой братик, мой Фрэнки-бой, я так на тибя наезжала. Ты изменился, в натуре изменился, дорогой мой Фрэнки…

Щас она уже ссаки распускает, но я не мешаю. Припозднилась она на вечерину, но пришла ж все-таки.

Загружаю ей, Грегу и паренькам пару малых баек за коллекционеров моей фигни и за то, какой народ мине заказы дает, типа несчастного старого Чака. Заходит молодой пиздюк-врач с лыбой до ушей и на миня сморит.

– Это вы, – он такой. – Обожаю ваши работы.

– Сесибон.

У Элспет глаза с бошки выскакуют, видать, втюрилась в этого пиздюка-врача и вся аж раскраснелася:

– Это доктор Мосс! Мой брат Фрэнк!

Парень начинает за выставки миня расспрашивать и над чем щас работаю. Это напоминает мине, чё я должен быть щас у сибя в мастерской и впахивать, а не тут ошиваться, но родная кровиночка – превыше всего. Впервые с того раза, как я ей принес жареной картошки с «Мэтьюенз», када с паба пришел, а она еще малой была, моя сестра за миня гордится. Это ж должно чё-то значить.

Пора валить, и я уже думаю, придется санитара вызывать, чёбы вырвал миня у Элспет с объятий. Наконец выходим под ветреное серое небо. Грег хотит, чёбы я остался у них на хате, но я грю им, чё у старого дружка ночую.

– Она такая вся на эмоциях была, – говорю Грегу, а у ниво самого взгляд остекленел малехо.

– Да, это гормональное. Послушай, Фрэнк, не знаю, как тебя отблагодарить за этот ужасный перелет, едва ли это…

– Никакого гемора. Посидеть в самолете с альбомом, над новыми идеями поработать – это ж кайф, по чесноку. И приятно было с вами, ребята, снова повидаться. Может, на канукилы в Калифорнию махнем, пацаны?

Парнишки в восторге от перспективы. Немудрено. Я ж в их возрасте даж до ебаного Бернтайленда добраться не мог!