Джинсы мертвых торчков

Када слезаю с трамика обратно в городе, там дождливо, но не холодно. Встречаюсь с Терри, как и договаривались, в его таксо, припаркованном на той иво малой кобелиной улочке в Восточном Новом городе недалеко от Скотланд-стрит. Девица сидит сзади. Киваю ей, и она сваливает, а я сумку с инструментами беру.

– Спасибо, чё все утряс, Терри, ценю, – говорю, натягивая штаны непромокаемые.

– Завсида пожалуста. Помнишь, какой пароль послать?

– Угу, кабута я забыть мог, – киваю.

Потом чешу по улице, следуя на расстоянии за девицей, и наблюдаю, как она чешет по ступенькам в подвал здания через дорогу. В этой части городка дохуя камер навешано, по пути есть одна, но клиенты, чё в веселый дом ходят, обычно ж не хочут, чёбы их видели, – кароч, черная пидорка, непромокаемая ветровка и штанцы темно-синего цвета не особо в глаза бросаются, када спускаюся по ступенькам. Быстро оглядуюсь на малую кучку народа, набившегося на остановку автобуса, прячась от дождя, чё наяривает сильнее. Дыши… спокойно и плавно.

Дверка не заперта, и я захожу. На хате хлоркой воняет и старой кончиной, и внутри дубак еще больше, чем на улице. Слышу звуки, сначала голос девицы, а потом, када она замолкает, ее сменяет ушлый пиздюк. Возбужденный, походу. Подбираюся ближе и сквозь щелку в двери вижу, как чикуля у этого парня Сайма на клык берет. Ставлю сумку на пол, открываю и перо достаю. Пиздец мазовое чувство.

Перо над бошкой подымаю, проскакую в дверь и перерываю минет. Девица отпрыгивает назад вовремя, как я и велел, и прально делает, а то б сама без сопатки, нахуй, осталася. Ить я ж, недолго думая, махаю пером меж ее таблом и иво пахом. Пиздюк Сайм выкрикует:

– КАКОГО ХУ…

Иму тож фартануло: стояк у ниво быстро нахуй упал и сам он слегонца вбок повернулся, а то бы больший кусок иво елды валялся на этом ебаном кафельном полу. Ну а пока я тока как бы полоснул пиздюку лезвием основание хера, и перо по ходу дела мудя шинкануло. На охренительную долю секунды кровь в разрезе выступает, а потом как ливанет. Это типа такой хореографии в замедленной съемке: пиздюк опускается на колени, а чикуля одновременно с колен встает. Какая красава: он в жменю женилку сгребает, а кровь у ниво между пальцами брызгает. Он переводит бельма со своих нашинкованных мудей на миня, а потом на девицу и говорит такой:

– Какого хуууя…

Угу, фартануло пиздюку. Но надолго этого фарта, нахуй, на хватит.

– Ша, – я такой и к девице поворачуюсь: – Если моя прелестная ассистентка мине сейчас поможет…

Она встает на ноги, втаскивает сумку и ножа для метания достает. Передает иво мине.

– ЧЁ ЭТО?! КТО…

– СКАЛ ЖЕ, ЧЁБ ЕБАЛО ЗАВАЛИЛ, – я такой и ножа в пиздюка швыряю.

Тот мудаку прямо в сиську бухает, и он визжит опять:

– ЧЁООО… КАКОГО ХУЯ…

Молодец Терри, чё эти ножи для метания надыбал. Передаю одного девице:

– Кидай. Погнали.

Она сморит на миня и ножа берет.

Пиздюк Сайм зенки вылупил – мазовая смесь страха и ярости. Заметно, нахуй, отвращение к собственному тупизму и гонору, раз он не понимал, чё этот день када-то наступит. Он убирает одну окровавленную руку, а другой хер с мудями придержует. Медленно подымает залитую кровью свободную клешню и на девицу сморит:

– Чё?! Лучше ты, нахуй, не…

Она иму прямо в щачло визжит:

– Думаешь, я тебя сейчас испугалась, блядь?

– Харэ, золотце… – умоляет он, а она ножа иму в рыло кидает. Тот задевает сбоку иво табло, оставляя рану на щеке. – ШАЛАВА ЕБАНАЯ!

– Умничка, цыпа, – я такой, – но, можт, остального тибе лучше и не зырить. Иди, а позже встретимся, как договаривались.

Она кивает и в дверь выскальзует.

Зацениваю, в каком пиздюк состоянии. Свои ж мудя сжимает, пока кровь с них стекает между пальцами.

– Прикольное все-тки ремесло – сутенерство. Суть в том, чёбы продавать девиц тому, кто больше заплатит, и держать их под контролем как самый здоровый, крутейший волчара в стае, – ухмыляюся пиздюку. Лезу в сумку и чуйствую в руке вес нового ножа для метания. – Но однажды настает день, приходит волчара покрупнее и платит еще больше – ну, за остальное ты в курсах. Этот день настал, братан.

– Ты кто… Чё тибе надо… За чё вопще базар? – Он на миня сморит. В глазах такое напряжение, кабута кто-то мудака изнутри заграбастал и с ниво жизнь выдавливает.

– Ты распустил байку, чё это ты Тайрона завалил. Не люблю народ, чё сибе чужие дела приписует, да ж.

Узкие малые лампочки пиздюка расширяются.

– Ты Бегби… Фрэнк Бегби… говорили ж, чё ты свалил! Прошу, братан, я даж не в курсах за тибя… Я ж ничё не сделал тибе! Чё я такого сделал?!

– Базар тут не тока за те дела, – признаюся пиздюку. – Пойми, ты зачмарил одного моего дружбана старого. Смари на это как на ответку. Это ж за чмарение щитается, да ж?

– Дэнни Мёрфи… Слыхал, парень умер… Я был не в курсах, чё он твой дружбан! Ну, я урок усвоил – не напрягать Фрэнка Бегби! Тибе это нужно от миня услышать? – грит он, весь полный надежды. Просто смарю на ниво сверху: он стоит на коленях на этом полу, с мудей кровь течет, а с груди нож торчит. – Чё тибе надо, братан? У миня бабки есть…